Мето. Мир - Ив Греве Страница 25

— Напоминаю, — говорю я с улыбкой, — я не имею права сообщать подробности.

Мы едим молча, он поворачивается ко мне, и в его взгляде я вдруг чувствую какую-то тревогу.

Вторая половина дня посвящена долгой беседе с двумя Цезарями, которые, поздравив меня с успешным выполнением задания, приступают к допросу:

— Твои записи порой недостаточно точны. Так, например, ты не описал во всех подробностях, как избавился от мотоциклиста.

— Я просто был вынужден его убить и не могу гордиться этим поступком. Была бы моя воля, я стер бы его из памяти. Мне не хотелось заново переживать этот ужасный момент, пересказывая его в письменном виде.

— Мы понимаем тебя, но ты же знаешь — у тебя не должно быть секретов от нас.

Немного подумав, я кидаюсь к Цезарю 3 и хватаю его за шею. Захваченный врасплох, он отбивается, но я крепко сжимаю кадык. Затем, ослабив хватку, я снова сажусь и продолжаю:

— Парень вел мотоцикл, держась руками за руль, и даже не проявил защитного рефлекса — все было проще, чем с Цезарем. Простите, если сделал вам больно.

— Пустяки, — цедит он сквозь зубы.

— Почему ты не придерживался правил, установленных отцом семейства и властями Зоны? — продолжает другой Цезарь. — Действуя подобным образом, ты навлекал опасность на них, да и сам…

— Я соблюдаю только законы Дома. Для успешного выполнения задания мне понадобилось узнать немного больше, чем известно молодежи на континенте. Наверное, вы помните, что я смотрел телевизор в часы, предназначенные для взрослых: мне было любопытно познакомиться с этим объектом.

— И еще ты читал газеты.

— Да, это так, но я должен был выяснить, говорится ли там о моем убийстве. И нашла ли полиция свидетелей преступления.

— А как ты объяснишь тот факт, что оставил Мишеля наедине с его подругой в саду? Этот эпизод также не фигурирует в твоих записях.

— Во-первых, я принял все меры предосторожности, а во-вторых, я сделал это с прицелом на будущее. Если когда-нибудь меня призовут обратно на континент и мне понадобится помощь, этот мальчик будет обязан меня выручить — в память о моей доброте.

— И последний момент, который заинтересовал нас больше всего. Расставшись с нашим агентом в квартале «Э», ты добрался до резиденции Марка-Аврелия, одного из отцов-основателей Зоны. Зачем тебе понадобилось там проходить и рассматривать фасад?

— Я попал туда по чистой случайности и решил немного пройтись пешком по этому спокойному району. Я ведь знал, что весь следующий день просижу взаперти. Мое внимание привлекли флаги на окнах. Я сразу подумал, что там живет какая-то важная особа, и подошел ближе — из простого любопытства, мне охота все знать…

— Что именно «знать», Мето? — раздраженно перебивает Цезарь 3.

Я прикидываюсь, будто не понимаю вопроса.

— Нам бы хотелось, — продолжает он, — чтобы ты перестал валять дурачка и рассказал правду о том, почему ты оказался у дома № 187 в квартале «Э».

— Честно говоря, и сам не знаю…

— Что ж, очень хорошо. На сегодня хватит, но я настоятельно советую тебе обдумать это как можно быстрее. Для нас вопрос остается открытым.

Его тревога подтверждает, что я не ошибся: Марк-Аврелий, один из отцов-основателей Зоны № 17, бывший торговец оружием и создатель «надеждина» — в самом деле мой дед. Какую же оплошность я совершил, если он передал меня Юпитеру и Цезарям, несмотря на масштабы собственной власти? Я вспоминаю Каэлину, свою сверходаренную надсмотрщицу, которая шпионила за мной даже в семейном кругу Шенов, да так, что я ни о чем не догадывался. В следующий раз надо быть осторожнее.

Жан-Люк предлагает поплавать в море. Погода теплая, и я охотно соглашаюсь. Мы получаем разрешение, но Цезарь 3 заставляет взять с собой Бернара, который явно не в восторге от нашей компании. Я впервые плаваю в этой мягкой, обволакивающей воде. Волны выбрасывают меня на пляж, и я весь облеплен водорослями. Мои спутники предлагают поплыть вместе с ними в открытое море. Я безмерно счастлив и совершенно не волнуюсь. Метрах в тридцати я замечаю древесные стволы, которые качает зыбь. Бернар останавливается и жестом велит нам поворачивать обратно. Мы еще не успеваем добраться до пляжа, как вдруг меня осеняет: это был не сплавной лес, а до неузнаваемости раздувшиеся тела нескольких мужчин. Сотоварищи догоняют меня. Я понимаю, что они тоже все видели, и мы возвращаемся домой в тягостном молчании.

На уроке я должен перерисовать карту Зоны № 17 с главными ориентирами и основными магистралями. Я очень серьезно подхожу к работе.

После обеда все мы замечаем отсутствие Юпитера: Цезарь 1 сообщает, что Мэтр очень устал.

— Если у вас нет конкретных вопросов, — добавляет Цезарь, — предлагаю всем вернуться в свои комнаты. У кого-нибудь есть что спросить?..

Вопрос, как всегда, риторический: никто и не думает выступать. Члены группы «Э» молча встают с кресел.

— Всем до свидания, — подытоживает Цезарь.

— До свидания, Цезарь, — хором отвечают мои товарищи.

Я устал после купания, у меня щиплет глаза, и я борюсь со сном, потому что жду прихода Клавдия или Ромула. Наконец открывается дверь, и входит мой друг.

— Тебе незачем рассказывать о задании, — заявляет он, — я тайком прочитал отчет о нем в конторе Цезарей. Времени ты зря не терял, но они подвергли тебя дьявольским опасностям. В конце рапорта рукой Цезаря 1 приписана фраза, несколько раз подчеркнутая красным: «Юпитер не верит в случайность». Ты не знаешь, о чем речь?

— Да, Юпитер подозревает, что я знаю о своем происхождении, а стало быть, мне все-таки удалось открыть серую папку.

— Ты можешь поплатиться за это жизнью, Мето.

— У них нет возможности это доказать. На сей раз придется поверить в случайность — им просто ничего другого не остается. Можно мне выйти сегодня ночью? Я хочу узнать новости об Октавии.

— Да, с четверти первого до двадцати семи минут четвертого. Будь осторожен.

— Обещаю.

Я благополучно добираюсь до Промежутка. Заметив меня, Ева отворачивается, и я слышу журчание воды. Затем она возвращается, вытирая лицо, и с улыбкой говорит:

— Не хотела, чтобы ты видел меня в облике ведьмы. Подойди.

Пару минут мы стоим, обнявшись, а потом садимся на ее матрас. Не успеваю я спросить, как она уже рассказывает об Октавии. Еве пришлось его выхаживать: иссечь ухо, почистить его и убрать кольцо. Она также зашила несколько ран на лице и животе и пару дней дежурила у постели. Сейчас он вновь работает у побережников, и Рваные Уши обходятся с ним нормально.

— Боюсь, как бы они не отомстили ему за нашу дружбу, и собираюсь навестить его, прежде чем подниматься обратно. Ты знаешь, где он спит?

— Да, но ты не пойдешь туда. Вчера я подслушала один разговор: они хотят заманить тебя в ловушку, Мето, а Октавий послужит приманкой. За ним следят денно и нощно. Тебе придется отказаться от встречи с ним до поры до времени, зато я могу передавать записки.