Знаменитый Каталог «Уокер&Даун» - Давиде Морозинотто Страница 24

Пароход плыл вдоль восточного берега большого острова. На вид остров казался необитаемым. И вот наконец вдали показался Мемфис. Матросы побросали связки хвороста в топку, и из дымовых труб повалил тёмный дым, а в вышине воздух рассёк резкий свисток «Луизианской истории». Кто-то на пристани заметил пароход и вскочил, звон колокола отозвался на свист парохода, и какое-то время над Миссисипи стоял шум и гам.

Готовящиеся к высадке пассажиры приготовили чемоданы, люди в порту побежали на причал, продавцы тащили тележки с товаром в надежде что-нибудь выгодно продать. Девушки рассматривали приезжих, надеясь найти достойного жениха или просто какого-нибудь красавчика, по которому можно повздыхать. Молодые люди, разумеется, делали то же самое. В общем, поднялась ужасная суматоха.

Город Мемфис был ещё важнее и крупнее Нового Орлеана. В порту могли одновременно пришвартоваться десятки кораблей. «Луизианская история» собиралась простоять в Мемфисе полдня, чтобы пассажиры могли поужинать в городе, если захотят. Конечно, мы тоже хотели побывать в городе. Точнее, хотели Жюли и Те Труа. Я же немного боялся и думал, стоило ли включать в список своих Страхов пункт «опоздать на корабль и остаться в Мемфисе». По-моему, ещё как стоило.

— Может, разумнее было бы остаться на борту…

— Но корабль отплывает только в семь, — запротестовала Жюли. — У нас куча времени. Мы можем быстро всё посмотреть…

— Да чёрт с ним, — фыркнул Те Труа, — Эдди, как всегда, трусит. Когда ещё нам выпадет шанс погулять по Мемфису?

Мне, как обычно, пришлось выбирать — пойти с ними или остаться на борту в одиночестве. Но было слишком жарко, чтобы сидеть на пустынном корабле полдня, наблюдая, как матросы грузят на борт ящики.

Мемфис принял нас в свои раскалённые объятия. Стояла такая жара, что дышалось с трудом. Везде сновали люди, мимо проезжали кареты и дилижансы. На причале, как сардины в банке, толкались элегантно одетые господа вперемешку с попрошайками.

Мы шагали вперёд, сначала Те Труа и Жюли, за ними я, держа Тита за руку. Мы шли вдоль берега Миссисипи в поисках прохлады.

— Ого! — крикнул Те Труа так громко, что я чуть не упал. — А это что такое?

Он указал пальцем вдаль, и, честно говоря, у меня тоже отвисла челюсть. Недалеко от нас небо делила пополам громадная стальная конструкция, которая шла от одного берега Миссисипи до другого. Поезд на полной скорости и с диким грохотом пересекал этот удивительный мост. Казалось, что он едет по облакам.

— Ух ты! — сказал я. — С каких это пор поезда летают по воздуху?

— Вообще-то это всего лишь мост, — заметила Жюли.

— Но я не знал, что существуют такие длинные мосты, — сказал Те Труа. — А ты разве знала?

Мы направились в сторону моста и добрались до его основания. Рельсы сверкали под полуденным солнцем. Мост был действительно огромным, может, целую милю в длину. Его металлические распорки, казалось, бросали вызов Миссисипи. Те Труа хотел перейти по мосту и посмотреть, что там на другой стороне (там, ясное дело, был другой берег), но на этот раз мне удалось его переубедить. Не хватало ещё, чтобы проехал другой поезд, пока мы будем наверху… Тогда пришлось бы прыгать в воду, чтобы нас не раздавило.

— Может, что-нибудь выпьем? — предложила Жюли. — Я просто умираю, как хочу пить.

В два прыжка она добежала до ближайшей лавки и вошла внутрь.

— Простите, мистер, в этой бочке у вас лимонад? Сколько стоит?

Владелец магазина поднял голову и поморщился.

— Пенни за стакан, — ответил он.

— Тогда нам на всех, — попросил Те Труа.

Продавец достал из ведра с водой три стакана, поставил их на прилавок и наполнил жидкостью жёлтого цвета, внимательно следя, чтобы не пролить ни капли.

— Деньги вперёд, — сказал он.

Я помотал головой:

— Мистер, не хватает одного стакана.

— Не думаю, — ответил тот.

Я кашлянул:

— Мистер, нас четверо. А стаканов всего три.

Хозяин лавки с шумом втянул носом воздух.