Притворяясь мертвым - Стефан Каста Страница 24

* * *

Все еще темно, а я уже на вершине горы. Я удивлен. Я управился меньше чем за ночь. Из последних сил я заползаю под навес и отключаюсь.

Когда я просыпаюсь, уже светает. Мой глаз отмечает серый, скорее всего дымчатый свет, который я растолковываю как наступление утра. Свет туманом ложится на гору. Боль немедленно впивается в меня своими острыми когтями, но я так к ней привык, что лишь немного сжимаюсь. Я голоден и одновременно снова изнываю от жажды. Отстегиваю фляжку и пью болотную воду. Затем нащупываю в кармане мягкий лосиный помет. Беру кусочек и осторожно жую его. Не чувствую вкуса. Я съедаю еще один. Все, хватит.

* * *

Я вспоминаю, что справился с двумя первыми пунктами в списке и чувствую, как мое мужество возрастает. Третьим пунктом — едой — я уже занимаюсь. Если это можно назвать едой. Я всматриваюсь в серый рассвет. Огонь совсем потух и даже не дымится. Мой взгляд падает на лежащее рядом с кострищем существо. Шкурка висит на нем длинными лоскутами. Меня наполняют отвращение и гнев. Кто мог так поступить с ним? Как только рука поднялась?

Пришла пора составить новый план. Мне нужно больше еды, а позже — больше питья, а также необходимо запланировать продолжение. Возможно, у меня есть будущее. Я жив, хотя крайне слаб, как погрызенный лесной зверек.

* * *

Четвертый пункт подождет, пока я не раздобуду еду. Я выползаю из-под навеса и нахожу целлофановый пакет, висящий между палками, из которых сложен потолок. Я нащупываю его, снимаю, раскрываю и вижу внутри крупные коричневые комки. «Медвежий помет» — это первые слова, которыми мой мозг попытался определить коричневые комки. Нет, не подходит. Немного поразмышляв, я вспоминаю, что это такой вид грибов. Кажется, сморчки. Грибы можно есть!

* * *

«Костер, — думаю я. — Нужно разжечь костер». Это четвертый пункт. На костре я смогу приготовить грибы. Мой глаз смотрит вокруг. Тщательно сканирует окружающую меня местность. Теперь важна каждая мелочь. Каждая ветка — это шанс. Я примечаю сухую палку на приличном расстоянии от сосны. До нее можно добраться. Вижу сухой пенек — пригодится. Для начала неплохо. Нахожу шесть сосновых шишек, немного хвороста, еще одну палку за навесом. Нет, этого не хватит.

Боль возвращается внезапной атакой и застает меня врасплох своей силой. Она накатывает волнами. В глазах темнеет.

Я неподвижно лежу некоторое время и жду, подействует ли это. Да, я прохожу этот уровень. У меня получилось. Части моего тела потеряли чувствительность. Те части, где боль была просто невыносима.

* * *

Я приступаю к тяжелой работе по сбору топлива для костра — всего того, что я приметил вокруг навеса. Ползу за шишками, целую вечность сражаюсь с непокорным пеньком и наконец сдираю с него кору. Середина не поддается и остается торчать, как желтоватый корень после неудачного удаления зуба.

Я складываю свои находки у кострища и сооружаю из них пирамидку. Вижу, что этого недостаточно. Внезапно вспоминаю, что недавно видел мой глаз: крыша навеса! Как же я глуп! Это же целая куча дров.

Я ползу к навесу, вижу, что крыша расположена выше, чем я рассчитывал. Концы веток, образующих каркас, связаны веревками. Скинуть эти ветки довольно трудно. Потребуется много времени.

* * *

Как только сумерки начинают заглушать свет между стволами, мне удается отвязать первую палку каркаса. Я вытаскиваю ее и слышу, как она с грохотом падает на землю.

Когда я разобрал примерно полкрыши, вокруг меня уже сгустилась черная как смоль ночь. Я перетаскиваю палки к кострищу. Затем ломаю на мелкие-мелкие кусочки еловые ветки, покрывавшие каркас крыши. Обкладываю ими пирамидку из сухого хвороста, шишек и коры.

Я дрожу то ли от изнеможения, то ли от холода. Мне нужно попить и что-нибудь съесть. Это не займет много времени. Я вспоминаю о пакете со сморчками, и одна мысль, что я скоро поем, вызывает прилив сил.

Костер, нужно разжечь костер. Я знаю, что где-то здесь была зажигалка. Но теперь я не помню, где ее видел. Я обшариваю руками землю. Стараюсь быть внимательным и последовательным, тщательно обыскиваю участок за участком между разрушенным навесом и кострищем. Я ничего не нахожу. Моя уверенность в себе пошатнулась. Может, я видел зажигалку когда-то в другой раз? Может, это воспоминание о прошлом? О том, что случилось со мной раньше? Не знаю. Откуда мне знать? Я всего лишь израненный зверек, который скоро умрет.

* * *

Я ложусь на землю, чувствую, что мне совершенно необходим отдых. Тело больше не выдерживает. Его силы иссякли. Последние резервы исчерпаны. Я справился с первым и вторым пунктами, но что случилось потом? Третьим пунктом была еда? Я вспоминаю о лосином помете, но прежде чем моя рука успевает залезть в карман, я отключаюсь.

* * *

Я просыпаюсь от новой боли. Что-то колет в лицо. В щеку под глазом. К скуле прижимается что-то твердое. Раньше я не испытывал такую боль. Я провожу рукой по щеке и хватаю предмет. Ощупываю его, кажется, это то, что я недавно так тщательно искал, поэтому я быстро подбираю нужное слово: зажигалка!

* * *

Костер! Мне удалось развести костер!

Я с удовольствием слушаю, как потрескивают и щелкают еловые ветки, и расслабляюсь. Смотрю, как медленно поднимается и исчезает в ночи густой темно-серый столб дыма.

Какое огромное облегчение! Я справился! Теперь неплохо бы поспать. Я действительно нуждаюсь в отдыхе. Кажется, я смог бы проспать сто лет. Перед тем как свернуться калачиком у костра, я вспоминаю о сморчках. Самое время начать их готовить. Я заползаю под навес и вытаскиваю оттуда целлофановый пакет.

Я закатываю в костер камень и осторожно раскладываю на нем грибы. Подкладываю в огонь длинных палок из каркаса крыши.

«Вот так, — думаю я. — Гореть будет долго».

* * *

Я просыпаюсь и узнаю предрассветные серые сумерки. Скоро рассвет. Мне холодно. Вспоминаю о костре. Открываю глаз и вижу, что дрова выгорели, но угли все еще светятся. Сморчки! Моя еда!

Камень по-прежнему лежит в центре кострища. Я хватаюсь за его край и тут же отдергиваю руку, потому что он раскален. Я наклоняюсь над ним и всматриваюсь, готовы ли грибы. Сначала ничего не видно. Глаза привыкают к красноватому свету, и я обнаруживаю обугленные остатки того, что было сморчками.

Проклятье! Моя еда! Я бью кулаком о землю. Успокаиваюсь. Чувствую, что не голоден. Но я должен был выполнить этот пункт. Нужно действовать по плану! Что бы ни случилось. Я уже не помню, почему это так важно. Но это — единственное, что сейчас имеет смысл. Все остальное подождет. Я должен действовать но плану.

Я ползаю вокруг кострища и подталкиваю к центру те ветки, которые загорелись и остались лежать в стороне от костра.

От углей исходит жар, и ветки быстро вспыхивают. «Прекрасно, — думаю я. — Мне нужно тепло».

Я снова укладываюсь и случайно ложусь на зайца. Я вытаскиваю его за ухо и поднимаю перед собой. «Бедное маленькое существо, — думаю я, глядя на растерзанное тело». Я подношу его ближе и сажаю себе на грудь. Смотрю на него. Затем думаю: «Да что же я такое говорю! Это же заяц». И следующая мысль: «Ким, если ты и правда хочешь когда-нибудь выполнить третий пункт плана, поджарь этого зайца на углях».