Высший класс - Роберт Маркмор Страница 22

Джеймс рассказал ему, как все сложилось. Он старался говорить небрежно, но из головы не шла Керри с Динешем, поэтому он неожиданно для себя выпалил то, в чем никогда никому не признавался.

— Керри, она… В общем, иногда я лежу ночами и думаю о ней. Она, правда… не то чтобы очень красивая… Не самая сексуальная девчонка на свете, но есть в ней что-то такое… теплое и стремительное…

— Ты бы пригласил ее на свидание, — посоветовал Кайл

— Нет, я хочу, чтобы мы оставались друзьями. Что, если мы поссоримся и возненавидим друг друга?

— Придется рискнуть, — сказал Кайл.

— А если она не захочет со мной встречаться?

— Послушай, — твердо заявил Кайл. — Ты только что начал клеиться к Николь и должен бы этому радоваться. Но от тебя только и слышно — Керри, Керри, Керри.

— А что я должен ей сказать?

— Попробуй сказать правду, — порекомендовал Кайл. — Скажи ей, что она тебе очень нравится, а дальше пусть сама решает.

— Наверно, ты прав, — задумчиво проговорил Джеймс. — При первой же возможности скажу ей это. Вдруг что-нибудь получится?..

— Правильно, — поддержал его Кайл.

Джеймс выключил свет и залез под одеяло.

— Кайл, вот чего я не понимаю: почему я слушаюсь твоих советов, если никогда не видел тебя ни с одной с девчонкой?

— У меня никогда не было девчонки, — ответил Кайл.

Его честность удивила Джеймса. Он ожидал, что Кайл начнет защищаться.

— В самом деле? — спросил Джеймс.

— Да, — ответил Кайл.

— Но в лагере полным-полно девчонок. Я бы мог тебя познакомить.

— Мне не нужна девчонка, — сказал Кайл.

— Чего?! — изумился Джеймс. — Тебя что, когда-то сильно обидели? Разбили тебе сердце? Как в тех романтических фильмах, которые смотрела мама?

— Нет, Джеймс. Дело не в этом. Просто мне не нравятся девчонки.

— А кто тебе нравится — старухи? Те, кому за двадцать?

Кайл рассмеялся.

— Нет. Мне вообще никакие девчонки не нравятся.

Джеймс подскочил как ужаленный.

— Да брось ты!

— Джеймс, я гей.

— Не может быть! — воскликнул Джеймс. — Чего ты болтаешь?

— Я буду признателен, если ты не станешь трезвонить об этом на каждом углу. Но ты честно поговорил со мной насчет Керри, вот я и решил ответить откровенностью на откровенность. Это правда. Хочешь верь, хочешь нет.

— Ну и ну, — покачал головой Джеймс.

У него голова шла кругом. Мало ему было Керри, Николь и доставки наркотиков…

— А кто еще знает?

— Я почти никому не говорил, — ответил Кайл.

— Ушам не верю, — прошептал Джеймс. — Ты ни капельки не похож на голубого.

— Я бы предпочел, чтобы ты не называл меня так.

— Ах да… Прости.

*

Всю ночь Джеймс лежал без сна, прислушиваясь к гулу самолетов, пролетающих над домом. Поднялся на рассвете, принял душ, насыпал себе в миску кукурузных хлопьев и заварил чаю. Когда в почтовый ящик бросили газету, он начал читать спортивную страницу, но слова проплывали перед глазами, не откладываясь в голове. Он не мог отделаться от мыслей о том, что Керри встречается с Динешем, а Кайл — голубой.

В кухню спустились Керри и Николь. Джеймсу не понравилось, что они вместе; его воспаленному мозгу почудилось, что девчонки сговорились против него.

— Сделаю бутербродов с беконом, — решила Николь. — Хочешь, Джеймс?

— Угу, — промычал Джеймс. — Спасибо.

Керри села за стол напротив него и налила себе апельсинового сока. Кайл просил Джеймса никому не говорить, что он гей, но слова так и рвались с языка. Надо хоть кому-нибудь рассказать, иначе он взорвется!

— Вчера вечером я говорил с Кайлом, — начал Джеймс.

Керри оторвала взгляд от глянцевого журнала.

— Ну и что?

— Он мне кое в чем признался. Новость сногсшибательная! Только никому не говорите.

— Выкладывай, — потребовала Керри.

— Кайл сказал мне, что он не такой, как все парни.

Керри еле заметно улыбнулась.

— Знаю. Конечно, Кайл гей.

Николь подняла глаза от скворчащего бекона

— Ты что, до сих пор не догадывался, что Кайл гей?

— Он почти никому не говорит.

Керри улыбнулась.

— Ну ты хотя бы подозревал?

— Нет. С чего бы я должен его подозревать?

— Вот бестолочь, — сказала Керри. — Он всегда такой чистенький и аккуратный. В отличие от большинства ребят, его комната не обклеена гнусными фотографиями полуголых девиц. И никто не видел, чтобы он подходил к девчонке ближе, чем на пять километров. Что еще тебе нужно? Чтобы он нацепил на грудь табличку «Я — голубой»?

— А я живу с ним в одной комнате! — ахнул Джеймс. — Он же видел меня голым!

— Ну и что? — пожала плечами Керри. — Я тоже видела тебя голым.

— Но он же гей!

— Думаешь, он к тебе неравнодушен? — хихикнула Керри. — Не льсти себе.

Николь с широкой улыбкой отвернулась от шипящей сковородки.

— Если вдуматься, Джеймс, я припоминаю, как он на тебя пялился…

— Заткнись! — взвился Джеймс. — Это не смешно. Гадость какая.

— Ты думаешь, быть геем — это гадость? — устыдила его Керри. — Мне казалось, Кайл — твой друг.

— Да, — признал Джеймс. — Но… не по душе мне его наклонности.

— Керри, порежь хлеба, — попросила Николь. — Бекон скоро будет готов.

Керри достала из буфета батон и принялась намазывать ломти маслом.

— Знаешь, Джеймс, — сказала она. — Кайлу, наверное, нелегко было перед тобой открыться, так что не кати на него бочку. Если обидишь его хоть словом, я тебе покажу небо в алмазах.

12. ПРИГОРОД

В среду Джеймс в третий раз поехал развозить наркотики. Каждый вечер телефон звонил по паре раз, на другом конце всегда звучал один и тот же спокойный женский голос. Джеймс понятия не имел, кто эта женщина и где она находится, знал только, что голос звучит по-матерински, охотно разъясняет дорогу и всегда заканчивает разговор одними и теми же словами: «Будьте осторожны, молодой человек».

Ездить приходилось не дальше, чем на пару-тройку километров. Зимой, конечно, станет несладко, но сейчас, солнечными осенними вечерами, работа давалась легко. Поначалу Джеймсу казалось, что его клиентами будут растрепанные тетки в халатах, с визжащими младенцами на руках, или бородатые мотоциклисты с дикими глазами, но дело обернулось совсем по-другому.