Погоня за Черной акулой - Андрей Трушкин Страница 22

Снялись с якоря рано, несмотря на то, что кругом плавали сырые клочья тумана, давила духота, скользкая и мокрая палатка не желала складываться, а потом выяснилось, что у нас нет воды, и Игорю пришлось лететь к ближайшему источнику. Правда, там он встретил пастуха и расспросил, по каким приметам нам лучше искать Воскресенск. Карта-то у нас была, но ориентироваться на местности оказалось очень трудно — все деревушки прятались за холмами.

Отталкиваясь веслами от каменистого дна, мы нырнули в туман и быстро перебрались на другую сторону реки. Теперь при всем желании банда "Черной акулы" со своей стоянки увидеть нас не могла.

Разогнав байдарку как следует, мы, хотя и понимали, что Воскресенск искать еще очень рано, крутили головами, отыскивая песчаную косу, главную примету Воскресенска, как уверял пастух. Мимо проплывали отмели с ярко-желтым, будто свежепокрашенным песком, но все это было не то. Самая большая из них была длиною метров десять, а нас интересовала коса поистине гигантская — аж в полкилометра.

Местность пошла болотистая. У берегов, провожая нас напряженной позой и настороженным взглядом, стояли цапли. Вдруг из кустов, треща крыльями, вылетели три заполошные утки. Да, такое можно увидеть разве что в передаче "В мире животных". Но, бог ты мой, какая гигантская разница — смотреть на все это, уютно свернувшись калачиком на мягком диване и поминутно клюя носом, и отсюда — с борта лодки, где, пронизывая утренний туман, с весла звонко чмокают в реку упавшие капли.

Поскольку позавтракали мы все той же несчастной сгущенкой, страшно хотелось есть. Но как мы ни вглядывались в правый и начинающий просвечивать в клочьях туман — левый берег, высадиться было негде. Берега стали топкими и совсем уж неуютными. Наконец, заметив узкую проплешину в сплошных зарослях кустов, мы ринулись туда — чтобы согреть чайку и несколько прийти в себя.

Несколько пришли мы в себя, когда пытались раздуть огонь и пыхтели на тлеющие угли с такой настойчивостью, что скоро мне стало казаться, будто голова превращается в воздушный шар. Наконец пламя занялось и вода в котелке, подернутая пеплом, начала подрагивать — верный признак того, что вот-вот она закипит.

Заварив чаю, мы уселись на "пляже" И стали наблюдать, как ласточки, пережидая редкие пробежки дождя, носятся кругами над рекой и купаются в воде, на полном ходу врезаясь в нее грудью.

Гадая, где мы находимся и сколько еще плыть до Воскресенска, мы двигались дальше.

Вдруг с берега нас окликнул рыболов. Спросил, который час. Игорь ответил, завязалась беседа. Иван — так звали словоохотливого рыболова — все допытывался, почему мы плывем без взрослых. Пришлось соврать, что в Воскресенске нас ждут папа и мама. А мы уже достаточно опытные, чтобы сделать маленький переход самим.

Вот доберемся до косы, — бросили мы беспечно — будто прекрасно знали, что она где-то рядом.

Иван насторожился, потер подбородок, исподлобья несколько раз посмотрел на нас, а потом хмуро объяснил, что искать косу бесполезно — ее смыл паводок, сильно изменивший лицо реки.

— Вот что, — сказал он, решив, видимо, ничего больше из нас не выпытывать. — Стойте здесь, никуда не уплывайте.

— Слушай, — шепнул мне Игорь, — а вдруг он сейчас нас сдаст?

— Как это — сдаст? — не поняла я.

— Ну так, приведет кого-нибудь из взрослых или Пал Палыча какого-нибудь, и заберут нас в детскую комнату милиции.

— Ты думаешь, здесь есть детская комната милиции? — фыркнула я. — Ну давай, если он вдруг подойдет не один, налегай на весла, и будем таковы, а там где-нибудь спрячемся.

— Ладно, — согласился Игорь, — только и ты гляди в оба.

Но Иван появился один. Он сбегал вниз по склону с каким-то старым полиэтиленовым пакетом, который двигался, словно живой. Пробравшись по тропинке, наш новый знакомый зашел в воду по колено и вручил нам подарок четыре огромные рыбины. Вот это да — значит, мы все-таки попробуем уху!

Поблагодарив Ивана, мы уже было отчалили, как вдруг увидели, что Иван несется за нами по берегу и вопит что есть мочи.

Врезавшись на ходу в заросли крапивы, Иван закинул к нам в лодку еще четыре малосольных огурца, головку чеснока и луковицу.

— На уху, — пояснил он. — Счастливо, ребята. А если что — здесь лагерем стою, — ткнул он в нелепое подобие шалаша. — Если что — возвращайтесь. Кстати, до Воскресенска отсюда километров шесть. Держитесь в центре реки, а то слева и справа сильное встречное течение, упаритесь все, пока доберетесь. Ну, с богом.

Иван в очередной раз оттолкнул нашу лодку от берега и стал плескаться в воде, остужая укусы крапивы.

Не проплыв и двух километров, мы уткнулись в большую, метров триста, песчаную косу. По ней, на всем ее протяжении, можно было дойти до середины реки. Бакены, кстати, здесь то и дело мечутся от берега к берегу.

Мы не выдержали и решили искупаться — уж больно желтый здесь был песок, больно прозрачная вода, да и солнце пригревало. Спрятав байдарку в кустах, мы ринулись осваивать новый пляж. Я никогда не была на знаменитых пляжах мира, да и в Крыму не была, но этот показался мне даже лучше, чем какая-нибудь Капокабана из сериалов. Мы бегали по колено в воде друг за другом, хохотали как ненормальные, а потом лежали, зарывшись в уже теплый зернистый песок, и разглядывали длинные извилистые следы, оставленные на речном дне ползающими по чайной ложке в час ракушками.

Мы решили особо не торопиться, поскольку понимали, что, во-первых, банде "Черной акулы" мимо нас по реке пути нет, а во-вторых, грабить церковь они будут, уж конечно, не средь бела дня, а ночью. Поэтому мы накупались вволю, обсохли только потом и, сразу как-то присмирев и посмурнев, двинули вперед — туда, где на крутом берегу уже виднелась позолоченная маковка местной церкви.

Когда мы уже подплывали к Воскресенску, Игорь услышал характерное тарахтение самого грозного для нас врага на реке — катера "Луч". Эта огромная посудина, как мы поняли, возит пассажиров от Калуги до Серпухова и нет-нет да и проходит вверх или вниз по реке. Именно для такого транспорта, а не для нас, плоскодонщиков, и поставлены здесь бакены.

"Луч" — это тебе не моторка, волну от которой можно успешно пересидеть, находясь даже в десяти метрах от эпицентра волнения. Мощный "Луч" рассекает воду с такой силой, что байдарке нужно держаться от него на другой стороне реки, а еще лучше причалить, развернуть лодку носом к набегающей, чуть ли не морской волне и придерживать "Таймень", пока вода не успокоится.