Где же ты, моя мечта? - Ольга Дзюба Страница 21

— Дога не хочешь?

— Не очень, — поморщилась Танька. — Слишком большой какой-то. И мастино не хочу — у него морда жутковатая.

— Нормальная морда, — вмешалась Лена. — Только он неповоротливый очень. Важный. Тебе такой не по дойдет. Тебе подвижная собака нужна.

— Тогда купи фокстерьера, — заметил Антон. — Резвее собаки просто не бывает. «Трое в одной лодке» читали?

— Джерома? Читали! — засмеялась Таня. — Точно, шустрый пес. Но только маленький. Родители скажут, что для охраны не подходит.

— Может овчарка подойдет? Восточно-европейская. Они крупнее, чем немецкие, — посоветовал Антон.

— Подумаю, — легко согласилась Таня. Она уже доела мороженое. Антон тоже приканчивал свое, а у Лены еще оставалась половина. Она ела не спеша. Да и куда торопиться? Танька точно ее подождет, а Антон…

Мальчик тоже никуда не спешил. Они с Таней от обсуждения пород собак переключились на книги. Выяснилось, что Джером ему очень нравится, и рассказы его он тоже читал.

— А какую книгу ты любишь больше всех? — поинтересовалась Таня. Лена насторожилась — почему-то ей ужасно захотелось, чтобы он назвал ее любимую. Она даже загадала — если назовет именно ее, то все будет хорошо. Что хорошо — неважно. Все!

— Ну, книг очень много разных, — пожал плечами мальчик.

— Например, — уточнила Татьяна вопрос, — какую ты бы взял на необитаемый остров? Только одну.

— Энциклопедию, — засмеялся он.

— Не увиливай, — нахмурилась та.

— Хорошо, не буду, — и Антон задумался. У Лены замерло сердце. После паузы он, явно сомневаясь, стоит ли это говорить, ответил — «Маленький принц» Сент-Экзюпери.

Сердце забилось толчками. Лена глубоко вдохнула, чтобы его немного успокоить. Ей казалось, что всем слышно, как оно колотится.

— Вот здорово! — удивилась Таня и повернулась к подружке: — Это же твоя любимая книга! Вот это совпадение!

Антон искренне удивился.

— Правда, она твоя любимая? А что там тебе больше всего нравится?

— Разное… — Лена все еще не верила. Так не бывает! — И Лис, и про баобабы. И еще — последняя страничка — помнишь, «Всмотритесь в это место, чтобы узнать его». И про звезды. А тебе?

— Про розу. И про поезда.

— Поезда? — Лена повернулась к нему.

— Да, про то, что только дети знают, что они ищут.

— О том, что они отдают всю душу старой кукле, и потом плачут, когда ее кто-то выбрасывает? — припомнила Лена.

— Да, — Антон отвернулся и посмотрел на небо. Потом встал, забрал у девочек бумажки от мороженого и понес в урну — она была у соседних скамеек. А Лена все еще не могла опомниться. И еще — ей показалось, что когда Антон пошел выбрасывать мусор, у него были красные веки. Так бывает, когда к глазам подходят слезы, а ты не хочешь их никому показывать. Но не из-за книги же он так расстроился?

Когда мальчик вернулся, Лена пристально посмотрела на него, но он был совершенно спокоен. «Показалось», — подумала она.

— Пойдем дальше? — предложил он.

Все встали, и он опять подхватил тяжеленный Танькин пакет одной рукой. А в другой нес свои две книги. Он так шел от самого Олимпийского, но тогда Лена этого не заметила. Она тогда на него старалась просто не смотреть. А теперь ей стало неловко — загрузили парня!

— Давай твои книги положим в мой пакет, — предложила она. — У меня все равно там почти ничего нет.

Он молча, не глядя, протянул ей книги. И опять Лене стало почему-то немного неловко. Может, потому, что он на нее не посмотрел? Ну и ладно. Если у кого-то воспитания не хватает, то это их проблемы.

Ребята прошли мимо Уголка Дурова, и Танька рассказала, что она была там, когда ей исполнилось пять лет. Такой подарок на день рождения родители сделали. И получилась смешная история.

У маленькой Тани на голове был большой красный бант.

— Мама с бантом постаралась. Для красоты, — сообщила Таня. — На сцене выступала обезьянка. Она такая смешная, ела как человек, из тарелки ложкой. Я сидела в первом ряду, а родители далеко сзади. Специально рассаживали так, чтобы взрослые детям сцену не загораживали. Ну, сижу, смотрю, как обезьянка ест. А она почему-то на меня все время глядит. Ложкой орудует — и ко мне поворачивается. Эта артистка на длинном поводке была. Ошейничек специальный, и к нему поводок прицеплен. Так вот, дрессировщица то ли отвлеклась, то ли просто такого не ожидала, но обезьянка вдруг прыгнула и прямо на меня кинулась! Я перепугалась, визжу, вокруг дети тоже визжат, а обезьянка схватила меня за волосы! Думаю — все, оторвет вместе с головой.

— И что, дрессировщица ее не поймала? — удивился Антон.

— Поймала, от меня отцепила и на сцену понесла. А я реву! Родители ко мне кинулись, мама успокаивать стала, а я голову трогаю — на месте ли?

— Она что, с ума сошла, эта обезьяна? — не понял мальчик. Лена давно слышала эту историю, и сейчас не мешала подружке ее рассказывать — шла и улыбалась.

— Оказывается, ей мой бант очень понравился. Она потом до конца представления его мусолила, изжевала весь!

— А представление так и продолжалось?

— Конечно! Ну, пошумели, пошумели и успокоились. Еще помню, что собаки выступали — старательные. Они считать умели. А я на обезьянку обиделась. Но самое интересное было потом. Когда представление закончилось, все вышли на поклон, и тут говорят: «А теперь мы приглашаем девочку из первого ряда, у которой обезьянка отняла бант, к нам за кулисы».

— Пошла?

— Я сначала не хотела. Боялась очень. Родители уговорили, — смеялась Татьяна. — Но все оказалось очень здорово. Меня на слоне покатали немного. Не на спине, а на хоботе. А эта обезьянка принесла мне букет цветов.

— Она сама сообразила? — усмехнулся мальчик.

— Не знаю. Наверное, научили. И сфотографировали меня со всеми зверями. Ни у кого такого снимка нет, — похвасталась Таня. — Хочешь, потом покажу?

Лена насторожилась. Ой, подружка, это что получается, уже ему встретиться предлагаешь? А он что?

— Хорошо, — согласился Антон.

Ах, так! Пакет у Лены в руках резко потяжелел. Вот пусть Танька и носит его книги сама! И она, не раздумывая, сказала:

— Тань, давай пакет по очереди нести?

— Давай, — подружка, ничего не подозревая, взяла сумку с тетрадками и продолжила: — Я на майские в Париж поеду, вон, Милену приглашаю, а она что-то не хочет.

Лена слегка вздрогнула — она чуть не забыла, что отчего-то назвалась своим полным именем, и небрежно сказала:

— Что там на майские? Всего неделя. Лучше летом — недельки хотя бы на две! А то и на месяц.