Алое платье - Галина Гордиенко Страница 21

Девушка показалась Ире совсем некрасивой: круглолицее, почти плоское лицо; небольшие, близко посаженные карие глазки; широковатый нос и жиденькие, коротко подстриженные темные волосы. Однако от нее веяло такой энергией!

Ира робко улыбнулась, она не знала что говорить.

Соврать? Мол, в самом деле ждет кого-нибудь. Или… попросить помочь? Раз у этой девушки время все равно свободное.

Ира покраснела от волнения: может, в самом деле попробовать? Вдруг получится? А легенду прежней оставить — мол, сюрприз ко дню рождения старшего брата…

Минутой позже Ира поняла — никаких артистических способностей у нее нет. Или Лизу Муромскую легче играть?

Во всяком случае, смуглая студентка ей ни капли не поверила. Хотя выслушала внимательно, ни разу не перебив. Однако едва Ира закрыла рот, девушка насмешливо фыркнула:

—Ври больше! Сюрприз она брату хочет сделать!

Ира растерянно молчала. Смуглянка вкрадчиво выдохнула:

—Хочешь, чтобы я чей-то адрес для тебя узнала? Или фамилию?

Ира покраснела и кивнула.

—Так и скажи, чего накручиваешь? Терпеть не могу вранья!

Девушка схватила Иру за руку. Подтащила к скамейке и села рядом. Некоторое время с любопытством рассматривала новую знакомую, потом представилась:

—Я Марина, а ты?

—Ира.

—Признавайся, влюбилась?

Неожиданно для себя Ира опять кивнула. И испуганно шепнула, заливаясь краской:

—Не я, честно. Подруга моя. Она постарше. Наташей звать. Я… я помочь ей хочу!

Марина смотрела внимательно, будто продолжения ожидала, но Ира больше ничего рассказывать не собиралась. Бросила на новую знакомую упрямый взгляд и буркнула — не ее тайна.

Она с тяжелым вздохом признала: придется придумывать новый план, как отыскать Игоря Сорокина. Раз уж этот не сработал. А казался таким надежным. И почему у нее в самый ответственный момент все идет кувырком?!

Вот у Тани Мишиной наверняка бы все получилось. Противный охранник даже не остановил бы ее. Принял бы за студентку, Ира поклясться готова. И тетка из канцелярии разговаривала бы с Таней совсем другим тоном…

Однако Марина настаивать на продолжении не стала. Лишь спросила, кто из ребят Иру интересует. И разочарованно хмыкнула — выпускник! Да еще и давний.

Ведь пять лет — целая вечность. Через пять лет она, Марина, уже университет закончит, где-то вкалывать будет, если замуж, само собой, не выскочит и с малышом не свяжется.

Боже, это почти из области фантастики!

Марина даже головой помотала, прогоняя непрошеные мысли. Интерес к чужой любви у нее практически исчез, но погасшее лицо смешной девчонки, сидящей рядом, почему-то заставило бодро воскликнуть:

—Нашла проблему!

И Марина клятвенно пообещала разузнать для Иры адрес неизвестного ей Игоря Сорокина. Только не сию секунду, понятно, вот-вот звонок прозвенит, а попозже. После занятий, например. Или завтра. Пусть только Ира даст номер своего телефона.

* * *

—Небось, милая, собака моя не кусается, — добродушно бросил Игорь Дудинов.

И с таким любопытством уставился на Иру, что ей даже играть не пришлось. Она уронила воображаемый кузовок, прижала руки к груди и смущенно пролепетала:

—Да нет, барин, боюсь: она, вишь, какая злая; опять кинется…

Ира испуганно покосилась на брошенный посреди класса тяжелый ботинок Васьки Куцых, заменяющий охотничьего пса, — размера сорок пятого обувка, не меньше, — и попятилась.

Таня невольно фыркнула. Сергей с досадой воскликнул:

—Нет, так нельзя! Нам нужна собака!

—Нужна! И где мы ее возьмем? — раздраженно спросила Света.

—Предлагаешь на улицах облаву устроить? Повязать какую-нибудь несчастную шавку и потом заставить играть легавую? — хохотнул Васька.

—Ага, легавую. По кличке Сбогар, — буркнул Игорь и со злостью пнул невинный ботинок.

Ира с трудом вышла из образа. Села за ближайший стол и с легкой насмешкой подумала — самое время предложить на роль легавой Аленкиного Петюнчика. Никто в зрительном зале не удивится, если она шарахнется от такого монстра.

Интересно, были в те времена такие огромные псы? По фильмам не скажешь. Ирина лишь русских борзых в них помнила или спаниелей.

—Полегче с моей собственностью, — возмутился Васька. — Не всякий ботинок, чтоб ты знал, потянет роль дворянской собаки!

Васька так ласково огладил свой гигантский башмак, будто и впрямь видел в нем живого пса, и ребята рассмеялись. А Игорь вполне серьезно предложил занять у кого-нибудь из знакомых собаку. Хоть дворняжку.

Светлана Степановна вздохнула:

—Не так-то это просто.

Девятиклассники смотрели вопросительно. Учительница хмуро пояснила:

—Полный зрительный зал! На него нельзя обращать внимания. Не каждый человек это может, а уж собака… Сами понимаете!

Васька дернул свой ботинок за шнурок и вяло пообещал:

—Я ему уши приклею. Из черного плюша. Большущие. Издали от спаниеля ни одна зараза не отличит, даже в бинокль. За веревочку из-за кулис дергать буду. Ну, когда Игореха к себе пса подзывать станет. И лаять. Запросто!

И Васька так ожесточенно загавкал, будто Сбогар не на юную девушку в лесу наткнулся, а на медведя. Очень здорово у него получалось. Особенно, если прикрыть глаза.

Светлана Степановна прикрыла руками не глаза, а уши и взмолилась:

—Пощади, Василий!

Васька прервал свой сольный номер жалобным скулежом. Света сердито воскликнула:

—Клоун!

Ира внезапно обернулась: на нее в упор смотрел Виктор Гончаров. Сидел преспокойно за соседним столом и почти в открытую ее разглядывал. И ничуть не смутился, поймав в ответ взгляд девочки. Лишь улыбнулся насмешливо, но глаз не отвел.

Ира никогда так близко не видела лица Гончарова, страшный шрам делал его каким-то нереальным, словно Витька сидел в гриме. А уж радужки…

Ирину передернуло: серо-голубые, светлые-светлые, прямо кусочки льда! И дула зрачков. От них мороз по спине.

Нет, что он на нее так уставился?!

Ира нервно дернула себя за кончик косы и, чувствуя, как заливается ненавистной краской, негодующе прошипела:

—Дыру протрешь!

Но Гончаров ничуть не смутился. К возмущению Иры, он и взгляда не отвел. Продолжал рассматривать ее, как ни в чем не бывало. В открытую!

Ира только на секунду представила, что с ней стало бы, если бы Сергей поймал ее в ТАКОЙ момент, и покраснела еще сильнее. Украдкой покосилась на Стрепетова, — вот уж кто не обращал на нее внимания! — и с фальшивым ехидством протянула: