Тайна одноглазой «Джоконды» - Валерий Роньшин Страница 20

Утром за окном все так же лил дождь. Какой все-таки в Питере паршивый климат. Настроение у меня тоже было паршивое. От вчерашней бодрости не осталось и следа. Проснувшись, я первым делом осмотрела левое плечо в слабой надежде, что черное пятно исчезло. Фиг попало. Пят-но не только не исчезло, а даже больше стало.

Я поплелась в ванную и кое-как ополоснула свой фэйс. Тети Моти в квартире не оказалось. В прихожей, у телефона, лежала записка: «Эммочка! Я на четыре дня уехала в Новгород. По экскурсионной путевке. Чувствуй себя как дома. Целую. Тетя Мотя».

Рядом с запиской лежал ключ от квартиры.

Странно. Вчера вечером Матильда Эрнестовна никуда ехать не собиралась. Она преспокойно играла в карты с Перепелкиным и говорила о чем угодно, но только не о поездке в Новгород. Впрочем, с какой стати ей делиться со мной своими планами?..

Я пошла на кухню. На плите стояли две сковородки. Одна – с жареной картошкой; другая – с жареными бифштексами. Я все это быстренько разогрела, кинула пару бифштексов Гафчику, и мы стали завтракать.

Пока я с аппетитом уплетала содержимое сковородок, в голове у меня вертелись сотни мыслей. Мысли мои были все о том же. Кто подложил бомбы?.. Что за странные слова прохрипел Немухин?.. Почему Лола его застрелила?.. Зачем таинственной Смерти понадобилась «Джоконда»?.. Кто? Что? Почему? Зачем?.. Куча вопросов и ни одного ответа.

С расстройства я подцепила вилкой третий бифштекс и отправила его в рот.

В это время в прихожей зазвонил телефон.

– Слушаю? – взяла я трубку.

– Доброе утро, Эмма. – Это был Перепелкин.

– Здрасьте, Глеб Борисыч.

– Матильда Эрнестовна уехала в Новгород?

– Да, уехала.

– А вы не забыли, что я вас жду в Эрмитаже?

Этого мне еще не хватало! Григорий Молодцов со своими молодцами, наверное, с ног сбились, разыскивая меня по всему городу. А Перепелкин меня в Эрмитаже ждет, в самом людном месте Питера. Не слабо.

– А зачем вы ждете?

– Я же обещал вам показать «Джоконду».

– Глеб Борисыч, давайте завтра.

– Нет, Эмма. Завтра я, возможно, уеду в командировку.

– Ну и ладно. Перебьюсь как-нибудь без «Джоконды».

Перепелкина чуть удар не хватил от моих слов.

– Да вы не понимаете, Эмма! Это же чудо! Это же шедевр! Это же самый знаменитый образ в истории мирового искусства! Это же… это же… – прямо задохнулся он. – Ах, Эмма, Эмма, как можно такое говорить?! Вот она – современная молодежь!

– Ну хорошо, – согласилась я. – Сейчас приду.

Я вернулась на кухню и подцепила вилкой четвертый бифштекс. Ох уж этот Перепелкин. Достал своей дурацкой «Джокондой». Вообще меня уже все достало: взрывы, убийства, преследования, телефонные звонки… Я решила ничего не предпринимать до приезда Воробья. Я где-то читала, что мужской мозг в два раза тяжелее женского; вот пускай Володька чего-нибудь и придумает своими тяжелыми мозгами.

А пока мне следовало изменить внешность, раз уж я иду в Эрмитаж.

В спальне я открыла зеркальный шкаф и принялась рыться в тети-Мотиных шмотках. К счастью, мы были с тетей Мотей примерно одного роста, и после недолгих поисков я подобрала себе подходящую одежду. Потом я нашла косметичку и сделала крутой макияж. А напоследок решила укоротить свои и без того короткие волосы.

В ящике письменного стола я обнаружила маникюрные ножницы; конечно, они не совсем подходили для стрижки волос, но других не было.

И вот, когда я с ножницами в руках шла к зеркалу, мне под ноги, играя, прыгнул Гафчик. Я споткнулась об него и полетела на пол. Пока я летела, в голове сверкнула мысль: сейчас я упаду на ножницы!.. Я резко отбросила их в сторону, и тут же поцеловалась с полом.

– Ну, Гафченция, я тебе задам!! – вскочив на ноги, заорала я.

Орлиным взором я оглядела спальню. Гафча нигде не было. Уже куда-то слинял, паршивец!.. Мой взгляд остановился на «Джоконде». Я невольно ахнула.

И, поверьте, было от чего ахать.

Из правого глаза Моны Лизы торчали маникюрные ножницы. Я медленно подошла к картине. Острие ножниц воткнулось точно в зрачок итальянской красотки.

Эх, жизнь… Казалось бы, судьба дает мне классный шанс. Вот она, «Джоконда». И не какая-нибудь задрипанная репродукция, а чуть ли не второй оригинал (если, конечно, верить Перепелкину). И что же делает эта дура Мухина?.. Она протыкает картину ножницами.

– Гафчик, Гафчик, – горько сказала я. – Ты погляди, что из-за тебя получилось.

Из-под кровати выглянула виноватая морда Гафча.

– Гаф, – робко гавкнул он.

– Вот тебе и «гаф». Вернется тетя Мотя, что я ей скажу?.. А Перепелкин придет в карты играть? Он же чокнется, увидев свою обожаемую «Джоконду» с одним глазом… Я уж не говорю о том, что весь мой план летит к черту.

Я улеглась на кровать и стала глядеть в потолок. Ничего мне больше не светит. Одноглазую «Джоконду» Смерти не подсунешь. Вернее, подсунуть-то можно, да что толку…

– Гаф-гаф-гаф!

Лай Гафчика вывел меня из задумчивости.

– Ну чего тебе? – угрюмо спросила я, приподымаясь на локте.

На полу лежала какая-то коробка.

– Гаф, – ткнулся пес носом в эту коробку.

Я подняла ее и открыла. В коробке были разноцветные бруски пластилина.

И я поняла! Гафчик предлагал мне залепить дырку пластилином. Хм. Вообще-то неплохая идея. Я снова подошла к картине.

В принципе, дырочка была совсем маленькая; ножницы проткнули лишь черный зрачок, почти не задев светло-коричневую радужку. Представляю, какая была бы дырища, если б я кинула не маникюрные, а канцелярские ножницы.

Я поискала в коробке черный пластилин. Естественно, его там не оказалось. Ну, конечно: если не везет, то во всем не везет. Лежали красный брусок, белый, зеленый, желтый, голубой… Короче, все цвета, кроме черного.

Что же делать?.. Может, залепить дырку зеленым пластилином? Помнится, Воробей говорил, что у тети Моти минус десять на оба глаза. Да и Перепелкин ни фига не заметит сквозь свои очки.