Большая книга приключений для находчивых и отважных - Кирилл Кащеев Страница 2

Подхватив сумку, Вадька нырнул вслед за девчонкой в подъезд. Они поднялись на второй этаж, но не успела Мурка достать ключи, как дверь неожиданно распахнулась и навстречу им из квартиры шагнула… Мурка. Вадька посмотрел на свою спутницу, затем на замершее на пороге видение и обалдело потряс головой.

– Куда намылилась? – неодобрительно глядя на своего двойника, спросила Мурка. – Погоди, поможешь вот его зеленкой намазать.

В ответ вторая девчонка молча посторонилась, пропуская их в прихожую. Только выйдя на свет, Вадька понял, что, несмотря на поразительное сходство, девчонки все-таки не совсем одинаковые. Муркина копия была не в защитной рубашке, а в легкой черной блузочке с открытыми плечами. Широкая зеленая юбка доходила почти до щиколоток, а вместо кроссовок на ногах красовались босоножки на тоненькой шпильке. Рыжие волосы завивались в крупные локоны и свободно падали на спину. Зеленые глаза умело подкрашены, губы чуть тронуты розовой помадой.

– Знакомься, Вадька, это моя близняшка, – сказала Мурка.

Девчонка высоко, словно для поцелуя, подала Вадьке руку и жеманно произнесла:

– Чрезвычайно приятно с вами познакомиться, Вадим. Меня зовут Кисонька.

Смущенный ее светскими манерами Вадька неловко пожал протянутую руку.

– Это нас папа так прозвал – Кисонька-Мурысанька, – пояснила Мурка. – Только какая же я Мурысанька, я – Мурка. Ладно, пошли в ванную, приведем тебя в порядок.

Только сейчас Вадька увидел, куда его привели. Квартирка была что надо. Перед ним простирался громадный холл, размером с половину той двухкомнатной, в которой Вадька жил с мамой и сестрой. В центре холла вверх уходила дубовая винтовая лестница, а в арку противоположной стены была видна большая комната с длинным столом и камином. Пройдя вслед за девчонками через холл, он попал в ванную комнату. Вадьку усадили на табурет возле громадного белоснежного водоема, служившего в этом доме ванной; не обращая внимания на крики своего пациента, сестры принялись обрабатывать его раны перекисью и зеленкой. При этом Мурка кратко поведала Кисоньке об их приключении.

– Не слишком благородно с вашей стороны, Вадим, вовлечь девушку в безобразную уличную драку, – вынесла та свой суровый приговор.

И так несколько стыдящийся своей роли спасенной от разбойников жертвы, Вадька совсем смутился, заерзал и покраснел.

– Ты чего ломаешься, как сдобный пряник на помойке? – гневно прошипела Мурка. – Человек в первый раз в дом пришел, а ты ему гадости говоришь! Совсем себя вести не умеешь.

– Мое поведение как раз подобает моему полу, возрасту и общественному положению. А вот твои манеры и способ выражаться подошли бы не хорошо воспитанной молодой девушке, а заключенному с двадцатилетним стажем.

– Я вовсе не «хорошо воспитанная молодая девушка», я боец, – отрезала Мурка.

– Мне было бы чрезвычайно интересно и лестно увидеть то замечательное воинское подразделение, в чьих рядах ты имеешь честь состоять.

– Ну все, достала! – гаркнула Мурка, швыряя на пол комок ваты. – До печенок! До подколенок! Видеть тебя не могу! Вадька, пошли отсюда!

И, ухватив за рукав окончательно обалдевшего от впечатлений сегодняшнего дня Вадьку, она вылетела за дверь. Отдышавшись, Мурка предложила:

– Знаешь что, давай к Грезе Павловне сходим, она гостей любит, пирогом угостит, а то мне после драки всегда жутко есть хочется. – И Мурка поскакала вниз по лестнице.

– К кому?

– К Грезе Павловне, – обернулась Мурка. – Она в этом же доме живет, только вход не со двора, а с улицы. Она нас с Кисонькой английскому и французскому учит.

– Кто ж ей таким имечком удружил?

– Наверное, мама с папой, – пожала плечами Мурка. – Ты не думай, она классная старуха, немножко старорежимная, но все равно прикольная. Ее муж реставратором был, собирал и восстанавливал старинную мебель. У нее дома знаешь как красиво! Правда, захламлено очень, она ведь и сейчас всякий мебельный антиквариат собирает, только, конечно, уже не реставрирует. У нее и старинный фарфор есть, и картины. Она и нас с Кисонькой учит во всяких древних вещах разбираться, только у Кисоньки получается лучше, – призналась Мурка.