Подводные береты - Эдуард Успенский Страница 2

Прошло три месяца…

В кабинете полковника Еллоу на другом краю света, в дельфинарии конкурирующей с Россией державы ШСА, происходил интересный разговор между самим полковником и его шефами и боссами.

Из кабинета открывался потрясающий вид на бухту, океан и горные берега. Солнце просто плевалось своими лучами во все стороны, в том числе и в окно. Райский уголок.

Кабинет был наполовину залит водой. Шефы и боссы сидели вокруг стола в длинных резиновых сапогах и чувствовали себя не очень уютно. Сам полковник был в плавках, но при погонах и фуражке. Он чувствовал себя здесь как рыба в воде.

— По нашим сведениям, в самое ближайшее время Россия приступит к серийному производству подводных лодок, переходящих в самолет. Наматываете? — сказал один босс.

— Наматываю, — отвечал полковник Еллоу (Желтов по-нашему).

— А мы до сих пор не имеем даже фотографии этой летающей амфибии.

— Летающих амфибий не бывает, — возразил дерзкий полковник Еллоу.

— Бывают, — сказал его заместитель подполковник Рэд (значит Красный).

— Наматываем.

— Так вот, нам необходимо иметь это фото.

— Намек понял, — взял под козырек полковник Еллоу.

— Это не намек. Это приказ, — сказал пожилой седой бригадный адмирал.

— И выполняйте его как можно скорее. Не забывайте: армия — это такой дом отдыха, где все делается по команде «Бегом».

Полковник Еллоу поднялся, нажал кнопку на столе и прокричал громким полковничьим голосом:

— Старского немедленно ко мне! Тристана на выход!

В отделе дальних командировок и спецзаданий на Тристане примеряли оборудование.

— Слушай, сынок, — говорил зав. техническим отделом морской технолог Юджин Старский, — ласты вверх до самого-самого упора — это выпуск ракеты. Ласты вниз до самого-самого упора — это фотосъемка. Только не перепутай.

Тристан вертелся в хомутах технических устройств.

— И что, я так и попрусь к русским с этими кандалами через весь окей-ан? — спросил Тристан.

— Да нет, конечно, — ответил Старский. — Тебя добросят до нейтральных вод на самолете. А уже дальше сам. Это каких-то двести миль.

Разумеется, вокруг Тристана крутился Генри. Никто и никогда не помнил, чтобы эти два дельфина плавали порознь.

— Слушай, Юджин, а нельзя послать нас на пару? — спросил Генри.

— Была бы моя воля, — ответил Старский, — я бы так и сделал. Но они говорят — опасно! Нельзя рисковать двумя боевыми единицами. Я им говорю, что вас отправить вдвоем — это стопроцентная удача. По одному хуже. Да мозги у них кленовые. У них все извилины в звездочки ушли.

— Ладно, — сказал Тристан Генри. — Не навязывайся. Я и один справлюсь. А теперь все встаньте в обнимку, я, пожалуй, фото на память сделаю.

Юджин Старский, поколебавшись, встал в центре. Два подсобных матроса, взяв Генри на руки, встали впереди. Так они стояли по пояс в воде на цементном полу в отделе дальних командировок и спецзаданий.

— Ласты вверх до самого упора, — сам себе сказал Тристан, — это фотографирование.

Юджин Старский проявил какую-то невиданную реакцию. Он разметал всю фотогруппу в сотую долю секунды и сам успел скрыться под водой. Поэтому ракета, выпущенная Тристаном, не принесла особого вреда. Она только вылетела в огромное окно отдела и снесла к чертовой матери два складских помещения, в которых хранились канаты.

Долго по всему побережью, к радости туземцев, шел веревочный дождь.

Через некоторое время гидроплан с дельфином Тристаном на борту взял курс с Филиппин на Крым. Он держал путь в район Ялта — Форос — Симферополь.

Ох, как красиво вертится земной шар под самолетом!

Ох, как красиво бултыхнулся Тристан с высоты шестиэтажного дома прямо в волны!

На радаре у пограничников Крыма гидроплан был виден достаточно ясно. А вот что он сбросил в море за двести километров от берега, вызывало сомнения.