Четырёхпалый человек - Цербер Джонс Страница 2

Гостиница представляла собой огромное старомодное белое здание с оплетённой виноградом перголой ^[1] и крышей с кованым орнаментом над главным входом. Построенное на самом краю мыса, оно, казалось, парило в небе. Отовсюду доносился шум моря, волны с плеском разбивались о скалы далеко внизу, кругом поднимались отвесные утёсы: всё это могло быть даже мило, наверное, но Амелии здесь было не по себе.

Само собой, она не из тех глупеньких суеверных детишек, что верят в призраков и прочую ерунду, но… если бы призраки на самом деле существовали, они точно поселились бы в этом месте.

Девочка огляделась, стараясь не обращать внимания на разливающийся по коже холодок. Когда-то гостиница наверняка была красивой, но теперь краска со стен облезла, оконные рамы потрескались, а по углам висела паутина да пустые осиные гнёзда.

Территория выглядела заброшенной. Садовые клумбы – лохматые и неухоженные – почти сливались с кустами за ними. Единственной связью со всем остальным миром была длинная, покрытая гравием подъездная дорожка, на которой стояла Амелия.

Под остальным миром подразумевался крохотный пляжный городок Забытая бухта.

– Что ж, – сказала мама, уперев руки в боки, – нам предстоит много работы.

– Точно, – как всегда саркастично ответил Джеймс. – Дом, милый дом. Как попасть внутрь?

– Ну, я думал, нас встретит смотритель… – пробормотал папа.

– Смотритель? То есть за этим местом кто-то ещё и приглядывает? – удивился Джеймс.

Он оглядел дыры в дощатом полу широкой веранды, которая окружала гостиницу, затем перевёл взгляд на какашки опоссума на сиденье садовых качелей, изобразив крайне фальшивое восхищение:

– Ух ты! Да мы счастливчики. Только представьте, какой ужас был бы здесь без смотрителя.

Вот бы он заткнулся, думала Амелия. Но брат был прав: это место ужасно и совсем не похоже на чистую и уютную городскую квартиру, которую они на него променяли.

Папа достал телефон и улыбнулся, словно не услышал Джеймса.

– Позвоню Тому, скажу, что мы на месте.

Амелия, закусив губу, наблюдала за братом, пинавшим гравий.

Так продолжалось уже почти два месяца: Джеймс был невыносим и даже более саркастичен, чем обычно. Но папа делал вид, что ничего не замечает. Иногда он взглядом искал поддержки у мамы; как-то раз она не выдержала и сказала: «Джеймс, прекрати это». Сказала таким тихим и стальным голосом, что стало ясно: она вне себя от злости. Но в остальном… Наверное, что-то всё-таки случилось у него в школе. Правда, этого Амелии никто говорить не хотел. Ей удалось выяснить, что его не исключили, на него не заявили в полицию, так что, казалось бы, всё должно быть в порядке.

Казалось, раз Джеймсу удалось избежать неприятностей, он, наверное, не станет искать новых. Как бы не так! С тех самых пор, как произошло ЧТО БЫ ТАМ НИ ПРОИЗОШЛО, он вёл себя так, словно затеял войну против всего мира.

– Всё хорошо, пирожочек? – спросила мама, приобняв дочь за плечи. На самом деле нет. Амелия чувствовала себя подавленной и опустошённой, но говорить об этом не имело большого смысла. Она кивнула в ответ и разрешила маме себя обнять.

– Сигнала нет! – воскликнул папа, встряхнув телефон. Наконец его космический восторг немного улетучился.

– Ага! – рявкнул чей-то голос так внезапно и близко, что Амелия вздрогнула от испуга. – Сигнал тут и не появится.

Сквозь высокую траву к ним продирался старик в потрёпанной клетчатой рубашке. С чёрной повязкой на одном глазу, в надвинутой на лоб старомодной чёрной фуражке с вышивкой «Забытая бухта».

– Под этим мысом скрывается целая система природных пещер, – продолжал он, улыбаясь так широко, что можно было разглядеть, как поблёскивают на свету его золотые зубы. – Точно не знаю, но что-то там внизу мешает электронике работать. Вам придётся повозиться с настройкой радио, чего уж говорить о телевизоре. О телефонах можете вообще забыть.

– Замечательно! Теперь ясно, почему эта бухта забытая, – съязвил Джеймс.

Амелии было почти жаль его. Брат занимался по университетскому учебнику на курсах радиоэлектроники в школе. В те свободные минуты, когда он не чатился с друзьями и не переустанавливал операционную систему на компьютере, он трудился над своим проектом. Без электроники Джеймсу нечего здесь делать.

Хотя жалеть надо вовсе не его. Ведь если у брата не будет гаджетов, компьютеров и круглосуточного доступа к Интернету, он не станет страдать в одиночестве. Джеймс подвергнет пытке всех вокруг.

Том обратился к папе.

– Простите, что не смог встретить сразу. Дело было… неотложное.

– Ничего страшного! Мы только и успели, что дух немного перевести. – Его веселье внезапно вернулось. Папа подошёл к Тому и протянул руку в знак приветствия:

– Скотт Уокер.

Том ответил тем же, и Амелия заметила, что пальцы у смотрителя какие-то странные. Рукопожатие было быстрым, и мужчина сразу же сунул руку обратно в карман, поэтому лучше рассмотреть не удалось, но что-то точно было не так…

– Моя жена Скай и наши дети: Джеймс и Амелия, – представил папа.

Том кивнул:

– Пройдёмте в дом. Кажется, леди Наоми уже ушла, можно шуметь.

– Какая леди? – спросила Амелия.

– Должно быть, постоялица. А как давно она здесь? – спросила мама.

По лицу Тома пробежала тень отстранённости.

– О, эм… ну, уже какое-то время, – ответил он, копаясь в поясе для инструментов, где, похоже, пружин и проволоки было куда больше, чем плоскогубцев с отвёртками. Наконец он вытащил огромную связку ключей, и Амелия попыталась хорошенько разглядеть его руки, но как можно незаметнее.

– Она ни с кем не общается почти. Занята своим исследованием.

– Что ж оно не навело её на след жилья получше? – подколол Джеймс, пока Том перебирал ключи.

Должно быть, старик не услышал.

– Леди Н. ещё будет приходить время от времени, но с ней вообще никаких проблем. Не то что с некоторыми, а? – Он выразительно посмотрел на папу. – Ага, вот он!

С большим медным ключом в руке Том захромал вверх по ступеням. Повозился с замком, затем с силой толкнул дверь правой рукой. Амелия моргнула.

Дверь со скрипом открылась.

– Только после вас, – произнёс смотритель, пропуская Уокеров в их новый дом.