Белоснежка идет по следу - Валерий Роньшин Страница 18

Итак, Стас полез в разбитое окно. И Юльке ничего другого не оставалось, как последовать его примеру. Не могла же она бросить своего парня.

Ребята очутились в маленькой комнате, забитой разным хламом. Они осторожно двинулись к выходу. Под ногами хрустели обвалившаяся штукатурка и осколки стекла. Выйдя из комнаты, Юлька и Стас угодили в другую комнату, тоже маленькую и тоже забитую хламом: на полу валялся порванный матрас, у окна стоял стол на трех ножках, у стены — шкаф без дверцы… Затем Стас и Юлька оказались в длинном, извилистом коридоре, долго по нему блуждали, словно по лабиринту, заглядывая по пути во всевозможные помещения, которых в доме имелось великое множество. Складывалось такое впечатление, будто изнутри дом был больше, чем снаружи.

Наконец коридор уперся в деревянную лестницу. По скрипучим ступенькам ребята поднялись на второй этаж.

Вдруг Стас схватил Юльку за руку.

— Слышишь? — прошептал он. — Кто-то разговаривает.

Юлька прислушалась.

— Нет, не слышу.

— Вот, опять… Слышишь?

Теперь Юлька услышала.

— Ой, мамочка, — пролепетала она.

— Ты здесь постой, — приказал Брыкин, — а я пойду разговор подслушаю.

— Нет, нет, — живо возразила девочка. — Я с тобой. Одна я боюсь.

Ребята на цыпочках подкрались к двери, за которой раздавались приглушенные голоса. Брыкин посмотрел в дверную щелку. В скупом лунном свете, идущем от окна, Стас увидел две фигуры. Одну он сразу узнал. Это была старушка. Во второй фигуре угадывался мужчина.

— …Папа долго ждать не любит, — говорил этот мужчина. — Сечешь, братан?

— А я что, виноват? — отвечала «старушка» мужским голосом. — Меня же менты замели.

— Это твои проблемы. Папа тебе бабки отстегнул?

— Ну, отстегнул.

— А ты не мычишь и не телишься.

— Да я все перерыл. Вот чтоб мне век воли не видать, Цыган. Нигде этого чертового футлярчика нет.

— Может, не там ищешь, Картошка.

— Скальпель же говорил: на пятом этаже, где две квартиры… Эх, жаль, не успел договорить. Меня менты за жабры взяли. А когда я из тюряги свалил, мусора Скальпеля замели. Прямо невезуха какая-то.

— Невезуха, — хмыкнул Цыган. — Вон Папа столько лет свои делишки делает. И никакой невезухи. А все почему?

— Почему? — спросил Жуликов.

— Да потому что он хитрый, как лиса. В лисьей норе всегда есть запасной ход. И у Папы всегда есть запасной ход. Потому он и Папа. Сечешь?

— Да, Папа — авторитет, — согласился Картошка и со вздохом добавил: — А моя фотка на всех стендах красуется.

— На каких стендах?

— «Их разыскивает милиция».

Цыган закурил.

— Слышь, Картошка, а Скальпель в какой тюряге сидит?

— В «Крестах».

— Че ж ты раньше-то молчал?! У Папы в «Крестах» свой человек есть. Надзирателем пашет.

— Ну и что?

— Он же может спросить у Скальпеля, где футляр спрятан. Сечешь?

— Так он ему и скажет. Откуда Скальпелю знать, что надзиратель на Папу работает?

Цыган пожевал сигарету.

— Здесь вот как можно сделать. Пускай Скальпель напишет записку, якобы жене. И в записке намекнет — куда он футляр заныкал. Да хитро намекнет, чтоб никто, кроме тебя, не врубился. А в случае чего Скальпель всегда сможет отвертеться, — дескать, просил надзирателя записку жене передать.

— Башковитый ты мужик, Цыган, — уважительно произнес Жуликов. — Недаром у Папы в первых подручных ходишь.

— А ты, Картошка, смотри не форшманись еще раз. Иначе тебе крышка. Тому, кто портит Папе настроение, Папа портит жизнь. Сечешь?

— Да все будет тип-топ, братан. Не сомневайся.

И в этот момент, надо же такому случиться, у Юльки под ногой провалилась сгнившая половица.

Крак — раздался громкий звук.

Брыкин мгновенно оценил ситуацию.

— Бежим, — схватил он девочку за руку.

И они побежали.

Поворот. Коридор. Поворот. Лестница вниз. Направо. Налево. Одна проходная комната, вторая проходная комната… А вот третья комната оказалась не проходной. Впереди была стена с крохотным оконцем.

А позади — голоса бандитов.

— Брось ты, Цыган, дергаться. Это крысы шебуршат.

— Крысы не крысы, а держи пушку наготове.

— Да держу, держу…

Юлька и Стас замерли. Шаги приближались. Становились все громче… громче… громче…

Спасти ребят могло только чудо.