Лето лихой троицы - Владимир Аверин Страница 18

— Странно… Бирюк летал над степью высоко, а его все равно не сбили ракетчики. Почему? Неужели они его не заметили? — не унимался любознательный подросток.

— Этот самолет, скорее всего, принадлежит заповеднику. Обычно на вертолетах и на гидропланах осматривают леса, выискивают потушенные костры, следят за рекой, иногда отстреливают больных животных, чтобы не было эпидемии. Иногда такие самолеты или вертолеты сдают в аренду охотникам.

— Охотникам? — удивился Вадик. — Но ведь в заповеднике охота запрещена.

— Помните, я вам рассказывал, что здесь развелось очень много волков. Охотники могут купить лицензию на отстрел волков.

— Я врубился. Бирюк со своими приятелями законно охотился на волков, а когда увидел сайгаков, то не выдержал и стал палить по ним, — предположил Пузырь. — Ведь охота — это не только промы— сел, а еще и спорт, развлечение, азарт. Вот сайгаки и попались ему под горячую руку.

— Наверное, так и было, — согласился Дзюба.

— А куда же смотрят эти… как их… — Пузыренко пощелкал пальцами, вспоминая забытое слово, — ну, те, которые должны охранять животных? Петрович — рыбнадзор, он охраняет рыбу, а кто охраняет животных?

— Егеря, — подсказал Вадик.

— Во-во, егеря. Куда же они смотрят?

— Заповедник занимает шестьдесят две тысячи гектаров. Трудно держать под контролем такую огромную территорию. Москва гораздо меньше этого заповедника, и охраняют ее покруче, чем здешние степи, однако в столице каждый день происходит куда больше преступлений, чем во всей Астраханской области. Кстати, сейчас у егерей и рыбнадзоров самая горячая пора. Осетры нерестятся четыре теплых месяца в году, то есть как раз в это время. По рекам и протокам тысячи осетров несут в себе килограммы черной икры, а это миллиарды рублей. Специалисты подсчитали, что каждый месяц в дельте Волги браконьеры вылавливают осетров на пять миллиардов. Вот так… Браконьеры ловят осетров, рыбнадзоры ловят браконьеров, а егерям приходится помогать рыбнадзорам.

— Понятно. Работы много, а работников мало. Прямо как у нас в школе во время субботника.

— Приготовьтесь, — предупредил Дзюба. — Иду на снижение.

Он толкнул штурвал вперед и направил самолет вниз по пологой линии. Видимая из иллюминатора полоска горизонта резко покосилась; верхушки деревьев стали приближаться. В лобовом стекле блеснула зеленоватая поверхность реки. Руки Вадика вцепились в сиденье, живот стал невероятно тяжелым, дыхание на миг остановилось. Гидроплан несся вниз в пологом пике, быстро сближаясь с рекой. Две-три секунды вода приближалась, затем Дзюба резко потянул штурвал на себя, словно осадив самолет, как послушного скакуна. В следующий миг ровный полет сменился потряхиванием — гидросамолет благополучно приводнился, сотню метров проскользил на понтонах по прозрачной воде, поднимая снопы брызг, затем, теряя скорость, немного осел и уперся в плотный береговой песок. Он еще покачивался, пока путешественники выбирались из кабины на металлические понтоны и прыгали на берег.

— Ну, вот мы и прилетели. Даже не покалечились, — произнес Пузырь, расправляя плечи и радуясь ослепительному солнцу и тишине. — Где мы находимся?

— В километре от Андреевки.

— Далековато, — недовольно произнес Пузырь. — Почему мы не приводнились возле деревни, рядом с избой Петровича?

— Не хочу, чтобы нас видели рядом с этим самолетом, — сказал Дзюба. — Как ни крути, а мы его все— таки угнали.

До Андреевки они шли по тропинке. Легко было идти в тени деревьев по примятой траве, влажной от утренней росы. Дина по разговорам ребят уже догадалась о том, что произошло в степи, и все-таки с интересом выслушала Вадика и Пузыря, когда они наперебой стали рассказывать ей про охоту. В деревне они остановились, чтобы напиться. Как и вчера, в доме рядом с колодцем работало радио, из открытых окон доносились голоса радиоведущего и Валерия Бирюка — они говорили об охране природы, о заповеднике и о губернаторских выборах.

— Вот ведь какой наглый мужик этот Бирюк. Брешет, как заведенный, дурит народ по полной программе, — проворчал Пузырь, доставая ведро из колодца. — Небось про охоту на сайгаков не расскажет по радио…

— Тихо! — остановил его Вадик и поднял вверх указательный палец, призывая прислушаться к голосу радиоведущего.

"Напоминаю слушателям, что мы беседуем с нашим гостем в прямом эфире. Если у вас есть вопросы к Валерию Николаевичу Бирюку, пожалуйста, звоните нам на радиостанцию по телефону…" — предложил ведущий и назвал номер.

— Этого не может быть, — растерянно произнес Пузырь. — Если это прямой эфир, значит, Бирюк сейчас сидит в студии на радио… Но ведь он только что был на реке…

— Да помолчи ты хоть минуту! — снова оборвал его Вадик.

"Алло! Здравствуйте! — раздался бодрый голос радиослушателя, который дозвонился в прямой эфир. — Я звоню из Астрахани! Слышал, что вчера у вас был день рождения. В связи с этим хочу спросить… Вот вы хвалите нашу природу, наши, так сказать, края, а вы сами лично где праздновали свой день рождения и где предпочитаете проводить отпуск и другое свободное время? У нас, или, так сказать, в дальнем зарубежье? И еще хочу поздравить, так сказать, с днем рождения…"

"Спасибо за поздравление, — ответил Валерий Бирюк. — День рождения я не отмечал, так как вчера по делам службы находился в Москве. Буквально час назад я прилетел из Москвы в Астрахань и сразу же приехал сюда, на радио. Что касается свободного времени, то у меня его нет".

— Или это не прямой эфир, или это не Валерий Бирюк, — сделал вывод Вадик.

— Голос вроде бы его, — с сомнением произнес Пузырь. — Во всяком случае, вчера был такой же.

— Да при чем тут голос! Мы можем спутать его голос с другим, но диктор-то не может ошибиться. А ведущий сказал русским языком, что в студии находится Валерий Бирюк, — заявила Дина.

— Но этого не может быть! — воскликнул Пузырь. — По-вашему, у меня крыша съехала?! Я сам своими глазами час назад видел Бирюка! А теперь он по радио меня грузит, вешает мне лапшу на уши, втюхивает, что он только что прилетел из Москвы! Да не может быть того!

— Слушайте, пацаны, — улыбнулся Дзюба, — по— моему, все очень просто. Никто никого не обманывает, просто вы ошиблись, приняли другого человека за Бирюка, вот и все. Не забывайте, что вы видели его издалека, при очень большом увеличении, а оптика немного искажает предметы и лица.

— Я не буду с тобой спорить, Олег. Когда приедем в лагерь, я подключу видеокамеру к телевизору, и тогда ты сам на большом экране увидишь лицо Бирюка и убедишься, что сайгака убил именно он! Он, он и еще раз он! — с упрямством осла настаивал Пузырь. — Бирюк не может сейчас находиться на радио. Значит, это не прямой эфир, а запись!

— Это легко проверить, — подсказал Вадик. — Надо позвонить на радиостанцию и задать какой-нибудь вопрос Бирюку. Если не дозвонимся, значит, это записанная радиопередача, а если он ответит на наш вопрос, то… — Вадик беспомощно развел руками. — Будем считать, что у нас была массовая галлюцинация.