Медный лук - Элизабет Джордж Спир Страница 18

Она отставила чашку в сторону:

— Теперь надо снять одежду. Не бойся, я осторожно.

Он сжал зубы, пока она легкими движениями снимала покрытую кровью тунику. Голова кружилась от крепкого вина. Наверно, какое-то лекарство подмешала. Теперь протирает бок мокрой губкой, резко пахнет укропом, незнакомыми сладкими травами, оливковым маслом. Мягкая, сухая повязка касается раны.

— Как я сюда попал?

— Я тебя притащила. Почему ты сразу не сказал, что ранен? Иоиль никогда бы мне не простил, если бы я… если бы что-нибудь…

Она умолкла, сильными движениями перевязывая рану, а потом еще раз поднесла вино к губам.

— Я не могу здесь долго оставаться. Иоиль скоро вернется, он придумает, что делать. Не шевелись. Лежи и жди, мы придем.

Он не знал, сколько времени прошло — медленное течение уносило его куда-то вдаль. Тут снова появилась полоска света, расширилась. Дверь закрылась, но свет остался. Иоиль держит плошку с маслом, на лице с трудом сдерживаемое беспокойство.

— Даниил… ты как? Благодарение Богу, ты до нас добрался!

— Я… не знаю… где…

— Молчи, молчи. Я слышал, что произошло. Они по всему городу ищут. Когда Така мне сказала, я догадался — это тебя разыскивают. Что же ты натворил, Даниил!

— Не задавай ему вопросов, Иоиль. Ему нельзя разговаривать, — прозвучал голос Мальтаки. — Смотри, вот немного похлебки. Попробуй поесть.

Иоиль держит миску, а девочка кормит его с ложки похлебкой. Вкусно, теплая, только сил нет проглотить. Три ложки, и он закрыл глаза — надо отдохнуть. Заставил себя произнести вслух:

— Теперь ваш дом в опасности — из-за меня.

— Нет, никому и в голову не придет искать в нашем доме. Дай мне осмотреть твою рану, — Иоиль опустился на колени, осторожными движениями размотал повязку. Присвистнул тихонько. — Счастливчик. Еще бы чуть-чуть — и конец. Здоровущая дырка. Что толку спорить, тебе надо лежать тихонько, вот и все.

У Даниила нет никакой охоты спорить. Ему сейчас уже на ноги не подняться.

— Здесь оставаться небезопасно. Слуги могут зайти в любой миг, если кому зерно понадобится. Там, за стеной, небольшой коридорчик. Мы его с Такой в детстве обнаружили, когда в прятки играли. Положим тебя на циновку и перетащим туда, выдюжишь?

— Да, — его переполняла благодарность, он все выдержит.

Коридор совсем узенький. Иоиль тянул, Така подталкивала сзади, и потихоньку им удалось протащить Даниила внутрь, уложить подальше от двери. Брат поправил циновку, сестра вернулась в чуланчик за соломой — под голову и укрыться.

— Не хочется оставлять тебя одного, — Иоиль осветил убогое убежище. — Воздуха маловато, но все-таки есть чем дышать, и никто тебя тут не отыщет.

Даниил с трудом бормотал слова благодарности.

— Мне бы хотелось устроить тебя поудобнее. Жалко, что сегодня днем все пошло наперекосяк. Отец не всегда такой. Он просто… он уже давно подозревает, о чем я мечтаю… боится, я уйду к зилотам.

— Я вел себя как последний дурак.

— Ну… не стану возражать… — Иоиль в первый раз улыбнулся. — Но смелости твоей завидую… вот бы и мне с ним так поговорить…

— А если он найдет…?

— Он тебя никогда не выдаст, я уверен. Но примется задавать вопросы. Про Амалика, про горы и все такое прочее… Лучше и не начинать. Просто лежи здесь и ни о чем не беспокойся. Така и я будем приходить — когда сможем.

Така прошептала что-то брату на ухо.

— Да, пора идти. Побудешь один, ладно?

— Да, — выдохнул Даниил. — Я…

— Спи, спи побольше. Я скоро вернусь.

Даниил лежал тихо, свет исчез, вдали затихали шаги. Но прежде чем наступила полная темнота, раздался шепот: «Спокойной ночи, Даниил». Может, это лихорадка, может, ему просто показалось, будто голос матери произнес слова, почти забытые за столько лет.

Глава 7

И все могущественные цари, и вознесенные, И господствующие над твердью, Упадут пред Ним на свое лицо…

Голос Иоиля, вернее, почти шепот, полон искренней дрожи. Сидит на земляном полу в тесном коридорчике, читает отрывок, стараясь держать свиток так, чтобы на него падал свет маленького трепещущего фитилька, который они осмелились зажечь. Двое слушателей прислонились к стене, безмолвно, затаив дыхание, завороженные музыкой слов и чарами древнего пророчества.

И их лица исполнятся стыдом, и мрак соберется на них. И ангелы наказания возьмут их, Чтобы совершить над ними возмездие за то, Что они притеснили Его детей и избранных.

И они сделаются зрелищем для праведных и избранных Его: Праведные будут радоваться, взирая на них, Ибо гнев Господа духов будет пребывать на них, И меч Господа духов упьется ими ^[35].

Даниил откинулся назад, лицо скрыто в тени. Эти слова пьянят словно вино, которое Така приносит ему каждый вечер. От них по жилам будто огонь разливается. Сегодня он впервые ощутил прилив жизненных сил. Пять дней и пять ночей провел он в этом узеньком коридорчике, его трепала лихорадка, но постепенно боль в боку стала спадать. Скоро придется отсюда уйти, а пока надо запомнить эти чудесные слова и взять их с собой туда, в пещеру.

Иоиль дочитал до конца. На мгновенье повисла тишина. Мальчик аккуратно свернул папирусный свиток, девочка, сидящая рядом, шумно вздохнула.

— Иоиль, — спросила задумчиво, — а отец читал Книгу Еноха?

— Конечно, читал.

— Почему же он тогда против борьбы за свободу?

— Отец говорит: только Бог распоряжается будущим. Когда Господу будет угодно, Он установит на земле Свое Царство.

— Ты тоже в это веришь, Иоиль?

Иоиль нахмурил брови.

— В каком-то смысле — да. Но в древние времена герои не ждали, чтобы Бог вместо них сражался в битвах. Они поднимались на бой и сражались, и Господь укреплял их. Может, и сейчас Бог ожидает от нас того же? Мы слишком долго терпим, слишком долго остаемся в бездействии, как отец. А ты что скажешь, Даниил?

Даниил был счастлив просто слушать, а не отвечать. Он завидовал умению Иоиля всегда находить верные слова. Лицо юноши напряглось — он подыскивал нужные выражения.

— Мы ждем слишком долго. Этот Финеес, ты про него читал вчера, взял копье, чтобы убить врагов Божьих, и Господь его вознаградил ^[36].

— Когда же Господь пошлет нам нового Финееса? — вздохнул Иоиль.