На диком острове - Элизабет Мид-Смит Страница 18

Старый корабль, несомненно, был ценной находкой, вероятно, он простоял на этом месте и в этом положении много лет. Что произошло и как он сюда попал, неизвестно; и вокруг не было никого, кто мог бы поведать его историю. Фердинанд предполагал, что все обитатели корабля перед тем, как его выбросило на берег, покинули судно и пересели в лодки. Веревки, снасти, такелаж с верхней части корабля исчезли, но корпус был в хорошем состоянии, и внутри корабля многое хорошо сохранилось.

Судно загнало в бухту долгим штормом и надежно заклинило между двумя утесами. Никакая человеческая сила не могла сдвинуть его, и только сильнейший шторм или небывало высокий прилив смогли бы снять его с этой вечной стоянки, на которую морская стихия его и поставила.

Тони и Рэйчел очень понравилось придумывать названия – ведь с островом получилось весело и удачно. Они продолжили это занятие и назвали найденное судно «Белым Кораблем». Не только придумали, но и решили написать эти слова белой краской на борту корабля – их нового дома. Залив, в котором нашли корабль, нарекли «Белой Бухтой», но где написать это название, придумать не смогли – ведь не писать же на изрезанных скалах! В тот же день дети перенесли на корабль свое имущество и решили, что он станет их обиталищем до того счастливого дня, когда их спасут.

Для Изабелл самым волнующим оказался момент, когда она вошла в каюту капитана. Она увидела несколько простых скамеек, дощатый пол и мебель, которая использовалась на обычных торговых судах двадцать – двадцать пять лет назад. Кровати в каютах выглядели не слишком привлекательно, и поэтому первую ночь и несколько последующих дети спали на палубе. Никакой провизии, конечно, на старом корабле не было. Если что-то и пережило крушение, то его уже давно сожрали пауки, мыши и противные земляные крабы.

Однако здесь нашелся прекрасный набор других полезных предметов: кастрюли, сковороды, три чайника, бочонок с парафином, несколько ламп, и что, пожалуй, самое важное, – добрый запас отличного пороха и несколько ружей.

– Вот! Смотрите! – сказал Фердинанд, подбрасывая шляпу. – Теперь я буду королем острова, и все живущие на нем существа, вплоть до земляных крабов, будут меня бояться. А со всем этим, – он показал на кастрюли и сковородки, – Белл станет правящей королевой, ибо получит возможность приготовить хороший обед.

– Здесь есть и другие чудесные вещи, – вдруг закричала Рэйчел. – Мыло, сода, свечи! У нас будет чистый дом!

Восторженный крик Тони почти заглушил слова Рэйчел. Он обнаружил гвозди, шурупы, молотки и другие плотницкие инструменты, с которыми плотницкий комплект Фердинанда просто не шел ни в какое сравнение.

– Смотрите, буфет, а в нем стаканы и разная посуда. Ой, какая славная чашка! – восхищалась Рэйчел.

Несколько следующих дней были заполнены маленькими открытиями, находками и хлопотами, и потому пролетели незаметно. Дни текли так быстро, что дети забыли о том, как они одиноки, брошены и покинуты, и что существует некая вероятность того, что вся их оставшаяся жизнь может пройти на этом изолированном острове. Занятые делом люди редко чувствуют себя несчастными, и наша четверка не стала исключением из общего правила. Работая, они весело смеялись. Их радостные голоса пугали белых птиц, и те улетали подальше с возмущенными криками.

Пока Фердинанд с ружьем в сопровождении Тони и Манго бродил по окрестностям в поисках пищи, чтобы заполнить кладовую, девочки наводили порядок в новом жилище – мыли, скребли и чистили.

Наконец, все было сделано: теперь у них были настоящие кровати, чтобы спать, столы, за которыми можно сидеть, тарелки, вилки и ножи, чтобы есть.

– У нас теперь все есть, и совсем не хочется находить еще что-нибудь, даже что-то особенное, скажем, для пикника, – заметила Рэйчел.

– Вот это меня сейчас никак не волнует, – откликнулась Белл, – потому что мне кажется, я никогда больше не пойду на пикник, до самого конца моей жизни. Какое наслаждение снова лежать на настоящей кровати, даже если простыни грубоваты!

– Вы приготовили потрясающе вкусную еду, – сказал Фердинанд, – но я с удовольствием променял бы этот изысканный ужин на самый грубый и жесткий ломоть английского хлеба.

– Ты, похоже, забыл наше основное правило, – шутливо подняла палец Изабелл, – здесь, на нашем Белом Корабле, запрещено жаловаться, ворчать и роптать.

Фердинанд засмеялся и покраснел. Затем сказал:

– Есть одна важная вещь. Мы должны поскорее водрузить наш флаг. Когда он будет готов, Белл?

– Уже готов, – улыбнулась старшая девочка. – Сбегай за ним, Рэйчел, покажи им, какое чудо мы сделали.

Рэйчел быстро сбегала в каюту, где спали они с Белл, и вернулась с рулоном темно-красного хлопчатобумажного материала.

– Я нашла много такой ткани в трюме. Теперь это наш флаг. Я думаю, слова «Белое Перо» будут видны с любого расстояния.

Слова «Белое Перо» были вышиты белым цветом крупными специальными стежками. Буквы были не меньше полутора футов в высоту, и эффект, произведенный флагом, превзошел все ожидания.

– Роскошно, великолепно, ошеломляюще, – прошептал потрясенный Фердинанд. – Скоро наш флаг будет развеваться на ветру. Надо только решить, где именно его поднять.

– На холме Сахарная Голова, я думаю, – подсказала Изабелл. – На более высокие горы трудно влезть. А Сахарная Голова с огромным флагом на вершине будет видна далеко в море. Знаешь, Фердинанд, я подумала о другом.