Открытие - Вольфганг Хольбайн Страница 17

— Зеркало, — пробормотала Ребекка.

Том вопросительно поднял брови.

— Зеркало? Что ты имеешь в виду?

Ребекка лишь беспомощно пожала плечами.

Она не могла объяснить. Это слово совершенно внезапно пришло ей в голову, пока Том рассказывал; она просто знала, что оно имеет отношение к тайне Пэра Андерматта, но какое именно, понятия не имела. И это её пугало.

— Рассказывай дальше, — попросила она.

— Больше, собственно, нечего рассказывать, — сказал Том. — Это и была вся история. По крайней мере, почти. С этого дня Пэр Андерматт мечется между мирами и ищет дорогу обратно. Иногда его видят, и некоторые даже утверждают, что разговаривали с ним. — Он засмеялся.

— Он что-то вроде… привидения? — с трудом выговорила Ребекка.

Том ухмыльнулся.

— В каждом мало-мальски уважающем себя замке есть своё привидение, верно?

— А при чём тут Саманта? — полюбопытствовала Ребекка.

— А при том, что у юной госпожи Вы-Мне-И-В-Подмётки-Не-Годитесь просто съехала крыша, — ответил Том. Он ещё шире ухмыльнулся и покрутил пальцем у виска. — Малышка действительно верит во всю эту чепуху, представляешь? Я даже подозреваю, что это единственная причина, по которой она здесь. Она вбила себе в голову, что должна разгадать тайну Пэра Андерматта и помочь ему вернуться на его родину. Может быть, даже уйти вместе с ним. Это на неё похоже! Саманта фон Таль, Владыка мира. Бедняжка!

— Но это же, по большому счёту, очень хорошее намерение. — Ребекке всё ещё было не по себе.

Она сама себе не хотела признаться, что история, рассказанная Томом, так её напугала.

Том фыркнул.

— Оно было бы хорошим, если бы Саманта не была Самантой, — небрежно бросил он. — Ты же не думаешь, что она действительно хочет помочь этому бедному малому! Она стремится прославиться. Хочет доказать, что привидения действительно существуют. А если нет, то она хочет быть первой, кто докажет, что их нет.

— А тогда при чём тут я? — спросила Ребекка.

Том уставился на неё.

— И ты ещё спрашиваешь? До сих пор она была единственной, кто утверждал, что видел привидение Драгенталя! А теперь приходишь ты и уже в первый день заявляешь, что говорила с Пэром Андерматтом. Как ты думаешь, каково ей теперь? Особенно когда… — Том даже поперхнулся от смеха, — после того как она узнала твоё имя!

Ребекка больше ничего не сказала. В ней всё ещё сидело то жуткое чувство, что вообще-то ничего из рассказанного не было для неё новостью, наоборот, — что она на самом деле знала гораздо больше про Сказочную Луну, знала, кто такие Фемистокл, гордые Степные Всадники, Кайваллон, Моргон и его чёрные орды, и ещё знала тысячу вещей. Но каждый раз, когда она хотела ухватиться за эти воспоминания, они ускользали от неё, как рыба из рук.

— Ну что? — спросил Том, нарушив неприятную тишину, наступившую после повествования. — Я тебя разочаровал или история была слишком страшной?

Ребекка натянуто улыбнулась.

— Мне она показалась скорее грустной.

— Но это всего лишь легенда, — сказал Том. — Единственную в мире ненормальную, которая в неё верит, зовут Саманта.

«Есть ещё одна ненормальная, — подумала Ребекка, — которая знает, что эта история правдива».

Но, конечно же, не произнесла этого вслух.

Том ещё некоторое время смотрел на неё выжидающе, потом встал и с опаской огляделся; как будто только сейчас осознал, где находится.

— Лучше нам с тобой смыться отсюда. Если Оса меня здесь поймает, она мне голову оторвёт.

— Потому что это комната Саманты?

— Потому что это девчачий корпус, — поправил Том. — Мальчишкам запрещено здесь появляться под угрозой смертной казни.

— А зачем ты тогда вообще пришёл? — спросила Ребекка.

Том засмеялся.

— Просто я люблю риск. — Он махнул рукой в сторону двери. — Пошли. Я предлагаю прогуляться по замку; заодно всё тебе покажу.

Заговор раскрыт

Даже без помощи магической силы Фемистоклу не составило труда найти Огня и трёх его дружков; но он никак не мог сосредоточиться на дороге вниз, в подвал.

Фемистоклу было не по себе. Он отослал Папильотку и Кьюба не только для того, чтобы Огонь и остальные не заметили, что они ему помогали. Он не хотел, чтобы гном и эльфа заметили его испуг. А напугали его собственные мысли.

Пэр Андерматт! Как же он мог забыть историю Пэра Андерматта! В конце концов, это была не только одна из самых ужасных легенд в Сказочной Луне, но и одна из самых известных! Она рассказывалась везде и всеми, особенно эльфочками, которые хотели таким образом внушить своим детям, как опасно играть с вещами, от которых лучше держаться подальше.

И ко всему прочему это был именно он — Фемистокл! — который тогда, сто лет назад, сам закрыл единственные врата между мирами, чтобы не могла повториться ужасная история Андерматта.

Невероятно, что он это просто-напросто забыл!

Волшебник, вздохнув, покачал головой. Возможно, Рангариг и был прав: он, Фемистокл, действительно стареет.

Где-то впереди, в лабиринте из сводов и туннелей, голоса стали громче, и Фемистокл прогнал горькие думы о старости и забывчивости, сосредоточившись на голосах. Одновременно он ослабил магический свет, который всё это время указывал ему дорогу. Лучше пока не привлекать внимание Огня и Урагана, особенно после недвусмысленного предостережения Кьюба. Дело в том, что у эльфов и гномов общим было лишь одно качество: они практически ничего не боялись. Именно поэтому словам Кьюба он придал особое значение.

Фемистокл давно миновал кухню (она работала исключительно на силе магии, и поэтому в ней никогда никого не было) и всё глубже проникал в подземный лабиринт, простирающийся под замком и превышающий площадь самого Драгенталя раз в сто. Он собирался устроить нагоняй Огню и его трём приятелям ещё по одной причине: ученикам было строжайше запрещено спускаться сюда, и не случайно.

Лабиринт был в прямом смысле этого слова гигантским. Он был древним, гораздо древнее, чем Драгенталь или любое другое место, которое знал Фемистокл.

Кто его соорудил и зачем, — было неведомо; так же мало было известно, как далеко на самом деле распространяется эта запутанная сеть ходов, туннелей, лестниц, коридоров, шахт и залов. Даже Фемистокл не был уверен, сможет ли он найти выход, случись ему там заблудиться.

Его настроение ещё больше ухудшилось, когда он подошёл ближе и постепенно стал различать не только голоса, но и слова. Он окончательно погасил магический свет и в полной темноте стал пробираться дальше.