Динка - Валентина Осеева Страница 16

Динка остается одна. На коленях ее лежит яблоко, но она не ест его, а только гладит румяные бока. Везде так тихо, из кухни не доносится ни одного голоса, сестры сидят молча. В саду тоже скучно, солнце уже спряталось за калиткой, и кусты, не окрашенные в его теплый цвет, и дорожки, и листья на деревьях тускнеют... На Волге гудит пароход. Высокие пенистые волны бегут от него к берегу...

Динка ежится, подбирает ноги. Никогда больше она не заплывет так далеко. Как они швыряли ее, переворачивали, эти пароходные волны... Вода набиралась ей в рот и в нос. Ведь она же и вправду тонула, а тот мальчик... его зовут Ленька... все время кричал ей: «Не бойся, не бойся», – а сам схватил ее за волосы.

Динка трогает свою голову. Наверное, много волос выдернулось с корнем, потому что даже сейчас до головы больно дотронуться. Дурацкое это спасение – за патлы...

Динка снова вспоминает все с самого начала. «Никто ничего не знает, – думает она. – Ни Алина, ни Мышка, ни мама... Если бы мама знала, как я поступила с тем мальчиком! Если б она видела, как его бил хозяин! Шел и бил, шел и бил. А берег длинный-длинный... Мама сшила бы мешочек, положила туда хлеб и сказала бы мне: «Иди себе, девочка, куда знаешь, мне не нужна такая дочка». Динка плакала бы и кричала, а потом пошла... Пошла бы, как тот гномик на открытке, которую прислал папа. На этой открытке густой-густой лес. И в лесу идет гномик. На нем красный колпачок, в руке палочка, а за спиной узелок... Далеко-далеко, в самой чаще горит огонек. «Вот, – сказала бы мама, – иди на этот огонек, – может, там есть добрые люди, которые примут тебя».

На глаза у Динки набегают слезы.

«Эх ты, паскуда!» – сказал ей тот паренек.

Такое нехорошее слово сказал – наверное, это самое главное ругательство. И никто-никто не заступился, все смотрели такими злыми глазами, как будто хотели опять бросить ее в воду.

Динка смотрит на Мышку, на Алину. Если убежать на кухню, к маме, Алина рассердится. Если бы все говорили, шумели, бегали, Динке было бы не так страшно. А сейчас все молчат, и так страшно, так горько на сердце. Если бы пойти на баржу и сказать: «Ленька! Не сердись на меня».

Динка крепко сжимает яблоко, взгляд ее падает на его гладкие румяные бока.

«Я отдам ему яблоко. Я скажу: «Возьми, Ленечка. Зачем ты меня спасал, даже волосы все выдернул, я теперь уже никогда не забуду, как тебя бил хозяин. Лучше бы мне утонуть и не жить на свете. А может, ты хочешь ножик с перламутровой ручкой? Так у меня есть, я тебе отдам, и открытки папины отдам, и цветные карандаши. Я прямо на баржу тебе принесу, я скажу: «Возьми, Ленечка». Я никого не забоюсь. Мне так плохо, Ленечка, я теперь уже не мамина дочка. И папы у меня нет. Папа тоже не стал бы меня любить из-за тебя. И Мышка не стала бы, и Алина. У меня, Лень, и пенальчик есть, и маленький топорик, что тебе надо, то и возьми, возьми, Ленечка...»

Динка мысленно роется в своем ящике с игрушками и отбирает все самое ценное, самое дорогое ей. Жалостно и тоскливо у нее на сердце, вещь за вещью отдает она Леньке, повторяя одни и те же слова: «Возьми, Ленечка...»

Она завтра же раным-рано пойдет на баржу. Подарки утешают ее, но мама... Как это один раз сказала мама?

Еще тогда Катя обидела Лину, а потом ей стало жалко, она взяла свой новый шелковый платочек и велела Мышке отнести его Лине, а мама сказала: «За обиду не платят подарком, Лина не возьмет твой платок!»

А потом пришла сама Лина и отдала Кате ее платок. Лина очень плакала и все говорила: «Ты мне сердце растревожила, а платок посылаешь на голову...»

Так и Ленька скажет: «Наврала на меня, подвела под кулак, а теперь пришла: «Возьми, Ленечка...» Не нужны мне твои подарки: ни ножик с перламутровой ручкой, ни яблоко, ни открытки. Обида моя дороже этого стоит».

«А что же ты хочешь за свою обиду, Ленька? Если б были у меня камни самоцветные из Мышкиных сказок... и волшебный самолет, и Конек-горбунок... все отдала бы я тебе...»

«Нет, не нужен мне ковер-самолет, не нужны камни, и Конек-горбунок не нужен... Растревожила ты мне сердце обидой. Дороже этого она стоит...»

«Тогда приду я к тебе, Ленька, и буду плакать... Долго-долго буду плакать из-за тебя...»

«Что же, плачь, – говорит Ленька, – может, успокоится мое сердце от твоих слез и пройдет в нем обида. Ведь сказала же твоя мама, что за обиды не платят подарками, а вот когда плачет и раскаивается человек, то от слез его и обида уменьшается...»

Яблоко с глухим стуком падает с колен Динки.

– Дина! У тебя яблоко упало! – с раздражением говорит Алина. – Подними сейчас же!

– Не надо мне его, – тихо отвечает Динка.

Она сползает с перил и подходит к Мышке. Мышка сидит на стуле, подняв коленки и уткнувшись носом в книгу. Когда Мышка читает, то ее можно толкать, дергать за волосы, «выжимать» со стула, давить ей на ногу – она ничего не видит, кроме книги. Но Динка не может больше оставаться одна.

– Мышка, – говорит она и тянет из рук сестры книжку. – Давай поиграем, побегаем. Расскажи мне сказку, Мышенька.

– Оставь, не тронь меня, – бормочет Мышка, изо всех сил цепляясь за книгу. – Уйди, уйди...

– Мышенька, не читай, пойдем со мной, – просит Динка.

Мышка прижимает к себе книгу и смотрит на сестру далеким, отсутствующим взглядом.

– Что тебе нужно? Алина! Возьми ее от меня! Она мне мешает! – взывает Мышка к старшей сестре.

Алина вскакивает и сердито хватает Динку за руку.

– Не смей трогать Мышку! Что ты лезешь ко всем! Вот я скажу маме!