Волчонок - Александра Анненская Страница 15

– Ничего, – нехотя отвечал мальчик.

Илюше почему-то стыдно было говорить о своих занятиях, почему-то казалось, что всякий осмеет их, найдет неприличными для него. Особенно хозяину, представлявшемуся ему таким серьезным и неприступным, он не решался высказывать своих желаний и огорчений. «Заругает», – почему-то мысленно решил он, хотя до сих пор не слыхал от Петра Степановича ни одного бранного слова. И он молча переносил свое горе, только хмурился, ломая себе голову над каким-нибудь непонятным словом или трудным вычислением, хмурился до того, что один раз Петр Степанович смеясь заметил ему:

– А тебя, кстати, прозывали волчонком. Ты и вправду так сердито глядишь, точно собираешься в лес убежать.

«Хорошо ему говорить: „волчонок“, – думал про себя Илюша. – Он, небось, все знает, все понимает, а мне и поучиться не у кого».

На все лето Петр Степанович уехал в деревню к своим родственникам, оставив и квартиру, и Илюшу на попечении Архипа. Для мальчика началось привольное житье. Он чувствовал себя вполне свободным человеком и воспользовался этой свободой, чтобы в первый же день навестить своего учителя. Оказалось, что Антоша занят только днем, а по вечерам готов продолжать уроки. И вот Илюша, выпросив у Архипа часть денег, данных Петром Степановичем на его прокормление, накупил себе у букиниста книг и аккуратно каждый день после обеда являлся учиться. Антоша встречал его всегда с удовольствием; и учитель, и ученик были равно прилежны и часто незаметно проводили за книгами часа три-четыре.

За лето Илюша сделал большие успехи, он стал совершенно хорошо читать, очень порядочно писал и сильно подвинулся в счете. Вместе с тем возросла и его любознательность, когда он увидел, что в книгах пишут не только сказки про царей Салтанов да про Иванушек-дурачков, что из книг можно узнать, как живут люди за тысячи верст от нас и как жили за тысячу лет прежде нас, откуда берутся дождь и снег и отчего днем светло, а ночью темно. Он еще больше пристрастился к чтению, еще больше сердился на разные трудные словечки, мешавшие ему вполне понимать смысл читаемого.

В занятиях время летело для него незаметно; три месяца прошли необыкновенно быстро, и он очень удивился, когда один раз Архип встретил его словами:

– Радуйся, Илюша, твой барин письмо прислал, завтра сам будет!

Илюша и не подумал радоваться при этом известии. Барин приедет! Значит, ему опять придется распрощаться, и может быть, навсегда, с уроками Антоши. Грустно понурил мальчик голову.

– Да чего же это ты нос-то повесил? – обратился к нему Архип. – Тебе ли не житье у барина? Кажется, должен бы денно и нощно молить Бога за такого благодетеля, а ты – на, три месяца его не видал, а не рад, что он приедет!.. Чудной ты, право, как на тебя посмотреть!

Илюша и сам понимал, что Петр Степанович сделал ему большое добро, приютив его у себя, что за это добро он должен быть ему благодарным, должен любить его… Он и в самом деле любил его, но все-таки радоваться его приезду никак не мог, никак не мог не считать этот приезд помехой, неприятностью для себя.

На другой день, только что Илюша по приказанию Архипа тщательно убрал комнаты и вскипятил самовар, как раздался звонок, и в переднюю вошел Петр Степанович с небольшим дорожным чемоданом в руках и в сопровождении очень молодого человека, до того разительно на него похожего, что их сразу можно было признать за братьев.

Петр Степанович ласково поздоровался с Илюшей и затем, подведя его к своему спутнику, сказал шутливым тоном:

– Вот, Сергей, рекомендую тебе – мой сожитель и единственный слуга Илья Павлович, по прозванию «Волчонок».

Сергей Степанович с комической важностью раскланялся перед Илюшей, и затем оба брата уселись пить чай, весело разговаривая и не обращая больше внимания на своего маленького слугу.