Королева стендапа - Йенни Йегерфельд Страница 15

– Ну, ей немного труднее сосредоточиться. Так ведь, Саша? Внимательно слушать на уроках. Ты часто сидишь на уроке и думаешь о чем-то другом. Я понимаю. Это нормально. Вы знаете, что у нас в школе есть куратор? Я упоминала об этом, Альберт, когда мы разговаривали осенью. Как ты к этому относишься, Саша? У тебя… есть с кем поговорить?

Сесилия ласково смотрит на меня, склонив голову набок. Это очень опасно. Внутри меня все размягчается, и мне трудно сдержаться. В горле комок. Я стараюсь проглотить его, продавить вниз, вытеснить его из горла.

Папа говорит:

– Мы ходим в ДПП.

Я злобно смотрю на него, а потом в сторону, на Тиру. Если она услышала, что он сказал, я реально порушу всю дурацкую мебель в этой комнате. Тира таращится на меня, а ее мама раздраженно смотрит на часы. Наверно, они считают, что Сесилия должна уже подойти к ним. Я не против. Хоть сию секунду.

Я хмыкаю:

– Ходим… Мы там были всего один раз. И все. Мне не нужно ни с кем разговаривать. Потому что со мной все в порядке.

– Это, конечно, вам решать, но я заметила, что Саше сейчас немного трудно сосредоточиться и учить уроки. Вообще ей сейчас трудно читать книги. Может быть… мешают какие-то мысли? Она читает что-нибудь дома?

Сесилия обращается к папе, а папа смотрит в окно. Там, за окном, снова идет снег. Папа в задумчивости что-то мычит в ответ:

– Я не знаю. Ты читаешь? Тебе трудно читать?

Я откашливаюсь. Сказать им? Отвечу честно. И на одном выдохе:

– Не то чтобы трудно. Просто… я решила покончить с книгами, вот и все.

Папа переспрашивает:

– Что ты решила?

– Я больше книг не читаю.

Папа и Сесилия смотрят на меня, потом друг на друга, потом снова на меня.

– Но почему? Когда ты так решила?

– Некоторое время назад.

– Ты, наверно, шутишь? – с надеждой в голосе говорит Сесилия.

– Нет, не шучу.

– Очень жаль, – говорит папа. – Но я не понимаю. Что значит «покончила»?

– Что тут непонятного? Я больше не читаю, вот и все. Никаких. Учебники, обычные книги, научно-популярные – никаких не читаю.

– А когда ты собираешься снова начать читать?

– Никогда.

– Но, Саша, – Сесилия говорит ласковым педагогическим тоном, какой у нее обычно бывает, когда народ (чаще всего Ниссе) тупит. – Ты не можешь перестать читать. В школе все читают книги. Почти по всем предметам необходимо читать учебники. Да и в жизни тоже. Ты сама сказала, что школа готовит к жизни. Подумай, сколько радости вносит в жизнь чтение!

– А сколько горестей оно может принести! Зависит от того, какую книгу читаешь. От некоторых можно впасть в депрессию.

– Но можно их не читать. По крайней мере, пока.

– Я решила для надежности не читать никаких. Всю оставшуюся жизнь.

Папин голос срывается на фальцет:

– Всю оставшуюся жизнь?

– Да.

– Это невозможно. Ты должна читать. Я тебя заставлю.

– Извини, ты что, силой собираешься заставлять? Армию призовешь?

Сесилия нервничает, медленно произносит каждое слово:

– Давайте сейчас сделаем паузу в нашей дискуссии. Может быть, потом ты, Саша, передумаешь. Тебе придется читать, чтобы окончить школу, сдать экзамены, так ведь?

– Посмотрим. Есть и другие способы получать знания. Ютуб, например.

Я вижу, что папа сердится, но сдерживает себя.

Я иду дальше по пунктам, Сесилия все сидит рядом с папой. Говорим о моих трудностях. Это в основном касается математики и умения понимать, какое время на часах.

Цифры мне не даются. Больше всего у меня проблем именно с ними. Время я распознаю не всегда хорошо. Особенно если часы электронные. Я спрашиваю папу, к какой цели мне стремиться, в надежде, что он скажет что-нибудь про часы. Но он, разумеется, говорит:

– Забудь свою дурацкую идею не читать книг.

А когда я спрашиваю, есть ли у него ко мне вопросы, он отвечает:

– Когда ты снова начнешь читать книги?

Совершенно очевидно, папа зациклился на теме чтения.

Мы заканчиваем разговор в так называемом «примирительном тоне», хотя все, у кого есть уши, понимают, что это не настоящее примирение. Уходя, я слышу, как Сесилия шепотом говорит папе, чтобы он не принимал все близко к сердцу, что я скоро передумаю и у меня появится более удачная идея. А мне хочется закричать:

НЕТ! НЕ ПЕРЕДУМАЮ! ПОТОМУ ЧТО ЭТО ЛУЧШАЯ ИДЕЯ, КОТОРАЯ КОГДА-ЛИБО ПРИХОДИЛА МНЕ В ГОЛОВУ!

Мы выходим из школы во двор, папа дико озирается вокруг и говорит:

– А теперь еще и велосипед украли! Черт возьми!

Я закатываю глаза и показываю на фонарный столб за углом, к которому он привязал велосипед. Мой снежок по-прежнему лежит на пне – там, где я его оставила.

В эту минуту звонит Осси, папа отвечает:

– Да, спасибо, хорошо, если не считать того, что Саша решила больше не читать до конца жизни. И таким образом испортить все свое обучение в школе.

Осси всегда говорит по телефону очень громко, так что я слышу его голос:

– Читать? Я никогда этого не делал! Как видишь, мне пошло на пользу!

Папа стонет, он в отчаянии.

– У тебя даже работы нет!

Осси почти кричит в трубку:

– Это устаревшее представление о работе. Конечно, у меня есть работа! Просто она не всегда оплачивается.

У меня будет работа. Я стану стендапером. Для этого не обязательно читать книги.

На переходе я запускаю снежком, твердым как камень, в нарисованного на табличке пешехода. И попадаю ему прямо в лицо. Он получил свое.