Твой последний шазам - Ида Мартин Страница 15

— А затем, — она смеясь посмотрела на меня через зеркало, — чтобы впредь не повадно было мать обманывать. Я сразу поняла, что ты его в первый раз видишь и никакого уговора у вас нет.

— Но он-то не виноват. Могла бы потом мне всё высказать.

— Ну уж нет. Ты же очень хочешь поехать? Вот и поезжай с ним. Заметила какой он симпатичный? И даже этот огромный шрам его ничуть не портит. Тем более, ты любишь такое.

Мамина подколка, впрочем, как и выходка, мне совсем не понравились, но объяснять что-либо было бесполезно, ведь не ей предстояло несколько часов ехать с незнакомым человеком и всю дорогу оправдываться за то, что так получилось.

И всё-таки лучше пережить общество Лёхи, чем сбежать и потом надолго поссориться с родителями. Второй за год побег они вряд ли бы простили так легко.

Запихнув на всякий случай в рюкзак купальник, я написала Насте, что нашла с кем поехать в деревню, и коварно надеясь, что она сможет отпроситься с работы на пару дней, долго расписывала, какой Лёха красавец.

На провокацию Настя, увы, не повелась, но вся взбудоражилась и тут же полезла искать его профили в соцсетях, а когда нашла, поначалу решила, что я специально всё выдумала, чтобы она завидовала. Оказалось, Лёха был весьма популярной личностью и от отсутствия женского внимания совершенно точно не страдал. Полистав следом за ней его фотографии в Инстаграме, я была вынуждена согласиться, что возможно дорога будет и не такой ужасной, как представлялось вначале.

Однако около десяти, когда я была в душе, неожиданно зазвонил телефон. Так яростно завибрировал на краю раковины, что чуть не свалился на кафельный пол.

Я схватила его мокрыми руками, взглянула на экран и не поверила своим глазам — Саша Якушин собственной персоной.

Сколько уже времени прошло, сколько воды утекло, я давным-давно перестала мечтать о нем, и мои мысли занимал совершенно другой человек, но всё равно его имя на экране мобильника вызвало глупое трепетное волнение.

Выключила воду. Спешно обмоталась полотенцем.

— Привет. Что случилось? — обеспокоенно начал он. — Ты мне пятнадцать раз звонила.

— Спасибо, что перезвонил, но уже всё нормально.

— А, что было?

— Мне нужна была компания. В деревню к Амелину съездить. Просто мама сказала, что одну без парня меня никуда не отпустит. Далеко ехать. Так что я подумала, что ты мог бы… Мы могли бы… Поехать туда вместе.

И только произнося это я вдруг поняла, насколько странно прозвучала моя просьба.

Саша никогда не испытывал к Костику тёплых чувств, а уж после того, как я сделала свой выбор не в его пользу, и подавно. Но Якушин совершенно спокойно и по-деловому сказал:

— Можем съездить. Я только сегодня из лагеря вернулся. Вожатил. Но завтра свободен и могу составить тебе компанию. Расскажу про детей. Это какой-то ужас!

— На машине? — с осторожной надеждой поинтересовалась я.

У Якушина была старая Газель, на которой мы зимой доехали аж до Пскова.

— Можно. Только я на ней с весны не ездил.

— Было бы здорово, — поездка с ним на машине казалась куда соблазнительней электрички с Лёхой. — Правда, я уже договорилась с одним парнем.

— С каким парнем? — Якушин удивился так, словно других парней, кроме него не существовало в природе.

— Да не важно. Один. И мама на него серьёзно нависла, что он обязан со мной поехать.

— Ну так скажи, что всё отменяется.

Саша заявил это с такой твёрдой уверенностью, что я почувствовала облегчение. Впервые за несколько этих путанных дней, хоть какая-то определенность.

Мы договорились, что встретимся в девять возле его дома и попрощались.

Лёхин номер я взяла у мамы, чем конечно несколько её озадачила. Написала ему: «Приходить не нужно. Я нашла с кем поехать. Ещё раз извини. Тоня».

Якушин жил в соседнем дворе, поэтому без пяти минут девять я не спеша выползла из дома. Перед самым выходом папа поцеловал меня в щёку и шепнув «много не пей», сунул в руку синюю двухтысячную бумажку. А мама, выскочившая из ванны с полотенцем на голове, поинтересовалась: «И через сколько тебя ждать?». Я ответила, что сама не знаю, но обязательно позвоню. Она со вздохом покачала головой и попросила передать привет Алексею. О том, что я еду не с ним, а с Якушиным, рассказать я не успела, а объяснять было уже некогда.

На улице стояла страшная духота, которая по ночам не спадала. От сухости и пыли листва на деревьях во дворе потускла и приобрела сероватый оттенок. С измученными, не выспавшимися лицами люди тащились в сторону метро, на работу. За ними тянулся шлейф обильного утреннего парфюма, делового напряжения и обрывки телефонных разговоров.

Я смотрела на женщин в чересчур тесной для такой погоды одежде и радовалась, что я в майке и шортах, а на ногах у меня удобные, видавшие виды кеды.

Впереди ждала приятная загородная поездка и встреча с Амелиным. Я представляла, как он удивится и обрадуется, и всю дорогу шла, глупо улыбаясь на ходу.

Якушин сидел в салоне Газели с распахнутой дверью и, кажется, звонил мне, потому что тут же спрыгнул вниз и сунул телефон в карман.

— У нас проблема. Машина не заводится. Нужно в сервис отгонять.

— Понятно.

— Поедем на своих двоих, — он достал с соседнего сидения почти пустой рюкзак. — Как ты и хотела.

Расстроилась я ощутимо, но виду не подала.

Он ещё немного повозился, закрыл машину, и мы уже двинулись в сторону метро, когда у меня зазвонил телефон. Номер высветился незнакомый, но голос определенно был Лёхин:

— Я вообще не понял! Что за кидалово? Я жду в метро. Ты где?

— Я же написала, что мне уже не нужно, со мной друг поедет.

— Друг? Нормально? Номер телефона твоя мама взяла у меня, сфотографировала меня, клясться заставила тоже меня, а поедет какой-то там, нафиг, непонятный друг? А потом с кого опять спрос? Естественно с Криворотова. Нет уж. Давай быстро подваливай сюда.

— Не переживай. Я сейчас позвоню маме и скажу, чтобы она сняла с тебя эту клятву, — стоило сразу с ней поговорить, но я и думать про него забыла.

— Было бы очень любезно с твоей стороны, — он немного успокоился. — В таком случае, я может быть ещё успею уехать с ребятами.

Я немедленно позвонила маме и попросила её избавить Лёху от клятвы, потому что со мной поедет Саша, даже трубку ему передала, но у мамы случился приступ небывалой вредности.

— Ничего, ничего. В следующий раз будет головой думать. Если уж берешь на себя ответственность, нужно нести её с честью.

Для мамы всё были шутки и какая-то глупая принципиальность, а для нас крайне неприятная ситуация. Я попробовала сказать, что у Лёхи дела, и он из-за меня может подвести людей, однако мама заявила, что вчера дел у него не было и пообещала попозже перезвонить ему, чтобы узнать со мной ли он.