Тайна наглой сороки - Алексей Биргер Страница 14

— Только умерь голос, — сказал я, — на нас уже начинают оглядываться.

Ванька посмотрел вокруг, перехватил удивленные взгляды других посетителей и спросил свистящим полушепотом:

— Ну?

— Прямо не знаю, — ответил я, — потому что... Да, с одной стороны, очень заманчивая версия, а с другой... Мне не верится, что Брюс мог запомнить тех, кого видел в самом раннем детстве, и буквально несколько секунд, когда они вытряхивали его из гнезда. Все-таки птичий мозг довольно примитивен.

— Ну да, скажешь тоже! — возразил Ванька. — Вон черный ворон живет сто лет и помнит все чуть ли не со дня рождения, сколько рассказов есть об этом! И про память почтовых голубей целые легенды ходят — а ведь вообще-то голуби менее умные птицы, чем сороки!

— Давай спросим у отца, — предложил я. — Я ж говорю, твоя идея — хорошая, но надо убедиться, что она... ну, реальная, что ли. Если отец скажет, что да, сорочий птенец мог запомнить разорителей гнезд, то можно попробовать потыркаться в этом направлении. Но если он скажет, что это исключено, то и расследовать эту идею не стоит. Тут есть другой момент... Смотри, ты считаешь, что Брюс мог спереть кольцо только через открытое окно...

— Ну, не только, — поправился Ванька. — Но скорее всего. Ты считаешь это неправильным?

— Наоборот, абсолютно правильным! А отсюда напрашиваются другие выводы, очень ценные. Прямо-таки лезут нам в руки!

— Какие выводы? — заинтересованно спросил Ванька.

—Я вот думаю, стали бы грабители открывать окно, даже в теплую погоду, если их квартира находилась на первом или на втором этаже? Вряд ли! Так?

— Так, — согласился Ванька. — Если, конечно, грабители отсиживаются на городской квартире. В этих пятиэтажках только с третьего этажа можно быть уверенным, что при открытом окне тебя никто не увидит С улицы и не услышит, о чем говорят... Но ведь они могут отсиживаться и в деревне или на хуторе — в каком-нибудь домике на задах большого участка. И потом, как быть с машиной, брошенной на шоссе?

— Втирали очки! — уверенно заявил я. — Бросили угнанную машину и вернулись в Город — на своем автомобиле или пешком. Создавали видимость, что работали иногородние грабители, понимаешь? А что касается деревни или хутора... Для того чтобы так профессионально организовать ограбление, преступники должны быть городскими жителями. И отсиживаться в деревне, покинув городскую квартиру, для них не имеет смысла: в деревне каждый человек больше на виду. Нет, преступники, судя по всему, парни не промах. И, надо полагать, не на заметке у милиции. Ведь милиция наверняка сразу проверила всех, кто пользуется дурной славой. И образ жизни преступников нисколько не изменился после ограбления. Они не кинулись покупать дорогие вещи, не стали устраивать загул и пьянку, из-за которых соседи почти наверняка вызвали бы участкового... В общем, мы имеем дело с очень хитрыми и дальновидными профессионалами, а профессионалы такого класса не станут лазить и разорять сорочьи гнезда. Даже когда такие профессионалы не при деньгах — они не при деньгах ПО ДРУГОМУ, чем алкоголик или безработный, которым не прожить без десятки, на которую в среднем потянет одно гнездо из проволоки. Согласен?

— Вроде все правильно, — нахмурился мой братец. — Но моя идея все равно может быть верной. ДОЛЖНА БЫТЬ какая-то связь между грабителями и разорителями гнезд!

— Я думаю, эта связь — косвенная, — сказал я. — Смотри, Брюс, скорее всего, крутился в тех местах, где он появился на свет. Птиц всегда тянет к месту их рождения, даже когда при этом они сами не понимают, почему летят в одну сторону, а не в Другую. Тем более в тех местах — несколько сорочьих поселений, Брюсу есть с кем пообщаться, из кого выбрать себе пару. Ведь пару себе он выбрал, так? И вообще, ему ведь охота пообщаться с родичами. Значит, и шуровать, выглядывая, где что стырить, Брюс должен ближе к той стороне. С той стороны ближе всего к заповеднику находятся три микрорайона пятиэтажек: Болотово, Звягино и Раздольное. Я спорить готов, что квартира, из которой Брюс стащил кольцо, находится в одном из этих трех микрорайонов...

— В одном из двух! — сразу поправил меня Ванька. — Весной обрезали все провода на линии, снабжающей электричеством Звягино, и оставили весь микрорайон без света. А грабители не стали бы оставлять без света сами себя!

— Но ведь я тебе чуть не на пальцах доказал, что грабители не имеют никакого отношения к «утилизаторам», режущим провода и собирающим гнезда для сдачи в скупку! — не выдержал я. — Что грабители — птицы совсем другого полета!

— Я в этом не уверен, — глупо заупрямился мой братец.

— Но доказательства...

— Нет у тебя никаких доказательств! Есть догадки, да. И более-менее толковые. Но пока ты не сумел мне доказать, что Брюс не мстил тем, кто погубил его семью!

Вот и растолковывай что-нибудь моему братцу. Я, кажется, ясно ему объяснил, что налетчики, чистящие ювелирные магазины, ни за что не стали бы лазить за проволочными гнездами, а он мне одно: «нет доказательств». И сколько бы доводов я ему ни приводил, он будет стоять на своем, пока я не бухну ему какое-нибудь увесистое доказательство, весом этак в полтонны, которое можно пощупать. Но для того чтобы бухнуть на стол такое доказательство, надо сперва поймать грабителей...

— Хорошо, — сказал я, поняв, что спорить бессмысленно. — Будь по-твоему. В конце концов, обследовать два микрорайона легче, чем три. Будем мотаться по Болотову и Раздольному и брать на заметку все странное и необычное. Но если ничего там не найдем, надо будет и Звягино проверить. С этим ты согласен?

— Согласен, — буркнул Ванька.

— Тогда завтра после школы рванем туда!

— И что? Будем там ходить и глазеть?

— Вот именно. Сколько там домов на два микрорайона?

Ванька задумался, потом стал загибать пальцы, считая по памяти.

— Штук тридцать. Ну, может, тридцать пять вместе с магазинами и детскими садами, — сказал он.

— Допустим, тридцать, — кивнул я. — Это, выходит, если в домах по пять подъездов, а нам нужны квартиры с третьего по пятый этажи, то обойти придется порядка... да, порядка двух тысяч квартир! Надо же, как много!

— А там ведь не только пятиэтажные дома, там и семиэтажные имеются, — злорадно сказал Ванька.

— Верно. Три или четыре семиэтажных дома. Но в них не по пять подъездов, а всего по два, и выходит приблизительно так на так.

— Все равно, — сказал Ванька. — Муторное дело.

— Сыщику иногда приходится заниматься муторной и скучной работой, — назидательно возразил я.

— Как будто без тебя не знаю! — огрызнулся Ванька. — Но вот под каким предлогом мы будем ходить от квартиры к квартире?

— Ну, как многие ходят, — сказал я. — Например, раздавать какие-нибудь рекламные листовки...

— Где ты возьмешь рекламные листовки?

— Ну, тогда собирать какие-нибудь подписи...