Не стой на пути у вампира! - Елена Артамонова Страница 14

— По какому признаку ты собираешься разыскивать вампиров? Думаешь, здесь есть таблички типа: «До входа в Город Вампиров – 200 метров»?

— Прежде всего, надо осмотреть все склепы. Их не так много, к тому же они заброшены, завалены снегом. Если мы обнаружим у входа свежие следы, обследуем такой склеп повнимательнее.

— Должна тебя разочаровать, Влад. Современные вампиры давным–давно не спят в гробах и предпочитают обходить стороной холодные отсыревшие склепы. Один знакомый вампир рассказывал мне о том, что нынешнее поколение упырей предпочитает жить со всеми удобствами, как самые обычные люди.

— Возможно. Но в твоем видении все было как в классическом ужастике про вампиров. Подземный склеп, шеренги гробов, мертвецы, просыпающиеся после захода солнца.

— Ладненько, будем надеяться, что мы имеем дело со старомодными, здорово отставшими от жизни упырями. Хотя, по–моему, это глупо – обрекать себя на жалкое существование, всячески подчеркивая, что ты мертвец, а не живой человек. Надо уметь получать удовольствие от вечной жизни.

— Ты рассуждаешь, как вампир.

— Просто ставлю себя на его место.

— Лучше этого не делать.

С той поры, как мы вошли на кладбище, прошло часа два, если не больше. Мы внимательно, квадрат за квадратом, обследовали его территорию, все больше убеждаясь, что это абсолютно бесперспективное занятие. Погост был огромен, и потребовалось бы много дней, чтобы обойти все его закоулки. Влад все чаще хмурил брови, по–видимому, начиная терять терпение. И тут удача улыбнулась нам…

— Смотри! – Влад резко остановился, указывая на узенькую тропинку, ведущую прямиком к огромному черному склепу. – Сюда наведываются постоянно.

Мы подошли ближе. Действительно, снега на гранитных ступенях не было, а дверь, вероятно, недавно открывали – щель между косяком и дверью не была заполнена слоем пыли. Влад немедленно попытался проникнуть внутрь, но сделать это оказалось не так просто.

— Возьми, — я извлекла из рюкзака стамеску. – Как раз для таких случаев.

— Кажется, поддается… Есть, чем обмотать руку?

Я стянула с шеи косынку, протянула Владу.

— Чем–то вы занимаетесь, молодые люди? – я не видела человека, произнесшего эти слова, но почувствовала, как его рука схватила меня за шиворот. – Думаю, это можно назвать осквернением могил.

— Мы просто…

Влад не успел договорить, мужчина и его поймал за воротник куртки.

— Разберемся в администрации, — грозно сказал он и поволок нас по дорожке. – Ни стыда, ни совести… Лоботрясы, бездельники…

Мне ничего не стоило вырваться из рук этого типа, но я не хотела применять силу против ни в чем ни повинного человека. Со стороны наши действия и в самом деле производили довольно скверное впечатление. Однако объяснение с администрацией кладбища тоже не входило в мои планы.

— Отпустите нас, пожалуйста!

Произнеся эту вежливую фразу, я, что было сил, рванула вперед, но как ни странно, поймавший нас мужчина без малейшего труда сдержал сей «страстный порыв». А потом последовали ответные действия – я почувствовала, как стремительно улетаю куда–то вбок, затем, изменив направления движения, несусь навстречу Владу… Мне бы удалось предотвратить столкновение, но тут взгляд скользнул по лицу мотавшего нас во все стороны мужчины, и я оцепенела от ужаса – это был он, тот самый «фальшивый человек» из автобуса! Его небесно–голубые глаза не выражали никаких чувств, однако это спокойствие казалось страшнее любых угроз.

— Беги!

Но в это мгновение уже ничего нельзя было изменить. Мы с Владом столкнулись лбами, из глаз посыпались искры, сознание заволокла тьма…

* * *

Темнота… боль в голове… заклеенный рот… веревка на руках… Ощущения возвращались постепенно, а вместе с ними подкрадывался и безграничный могильный ужас… Окончательно придя в себя, я попыталась освободиться от пут и обнаружила, что нахожусь в каком–то довольно узком и тесном ящике. Именно – ящике, другое, моментально пришедшее на ум название этого места, всколыхнуло животную, не поддающуюся контролю панику и мне захотелось тут же забыть его. Я дернулась, начала судорожно извиваться, но вскоре пришло отчаянье, а вместе с ним и странное равнодушие. Ящик назывался гробом, над головой находилась толща земли, каждое лишнее движение похищало кислород, а вместе с ним и жалкий остаток жизни. Слезы горячими потоками покатились из глаз, хотя я вовсе и не собиралась плакать. Это был нелепый, несправедливый, чудовищный конец…

Но «кисла» я недолго. За множество жизней Сестры–охотницы успели побывать в самых крутых передрягах и научились контролировать свои чувства, концентрируясь на главном – умении уцелеть в любой ситуации. Душу переполняли самые отвратительные чувства, но я перестала обращать на них внимание, думая лишь о том, как выбраться из западни. Если удастся развязать веревку, шансы на спасение увеличатся. К счастью, «фальшивый человек» спешил, а потому не слишком сильно затянул узлы – при определенных усилиях можно было выдернуть запястья из веревочной петли.

Когда руки оказались свободными, я первым делом содрала заклеивавший рот скотч и заорала во все горло:

— Помогите! Я здесь!

Впрочем, это была довольно глупая затея. На кладбище почти не было посетителей, меня бы все равно не услышали, а вот воздух приходилось экономить. Вместо бесполезных воплей мне следовало попытаться открыть крышку. Если бы со мной оказался рюкзачок с инструментами, задача здорово бы облегчилось, но он затерялся где–то по дороге. Приходилось обходиться тем, что было. Я попыталась проломить крышку ударом рук, но то ли ящик был сделан на славу, то ли мне не удалось, как следует размахнуться, но сверхчеловеческая сила Охотницы оказалась растраченной впустую.

Какое–то время я лежала неподвижно, соображая, что делать дальше. В голове промелькнула мысль о мобильнике. Впрочем, теперь его вполне можно было назвать могильным телефоном. Горло сдавил истерический смех, но я быстро взяла себя в руки. Телефон оказался на месте, вопрос состоял в том, сможет ли сигнал пройти через толщу земли. Дисплей вспыхнул голубым светом, трясущиеся от волнения пальцы скользнули по кнопкам…

— Света, ты слышишь меня? Слышишь?!

О чудо, о великое счастье – в трубке звучал ее недовольный, но прекрасный как ангельское пение голосок!

— Да… Я слушаю, говорите…

— Света, я в гробу, на Ваганьково! Меня заживо похоронили!

— До первого апреля еще три месяца, Яна.

— Я не шучу, честное слово! На нас с Владом напали, засунули меня живьем в могилу. Светка, сделай что–нибудь!

— Держись, я еду.

И снова гробовая тишина. Немного успокоившись, я попыталась трезво оценить ситуацию. С тех пор, как меня засунули в ящик, прошло довольно много времени, но недостатка воздуха не ощущалось, телефонный сигнал проходил без помех, следовательно…