Затерянная Динотопия - Алан Дин Фостер Страница 13

Пока матросы чинили корабль, из глубины леса время от времени доносились крики и странные звуки. Это еще больше усилило тревогу Смиггенса, но на менее мнительных членов команды крики оказывали совсем другое действие.

— Дикое животное. — Йохансен потер руки в предвкушении сытного обеда. — Свежатинка!

— Хорошо бы буйвол, — сказал маленький крепыш Анбайя с Молуккских островов, такой же горячий, как и пряности, растущие там. — Поохотимся, капитан?

— Потерпи немного, ты, голодный язычник, — шутливо ответил Блэкстрап. Его взгляд блуждал по палубе. — Где этот проклятый африканец? Скажите ему, пусть поднимается — ко дну мы уже точно не пойдем.

Два человека исчезли в люке в поисках зулусского воина. Корабль все еще содрогался под порывами ветра, но сила их уже поуменыпилась. Как бы там ни было, небо на северо-востоке по-прежнему оставалось темным и грозным, а от земли поднимался туман, скрывая далекие горы.

— Что ты об этом думаешь, Прайстер? — Блэкстрап кивнул в сторону берега. — Выглядит совсем безобидно.

— Так же выглядят и острова Фиджи, — ответил Смиггенс, — а там обитают самые злостные каннибалы во всем Тихом океане. Если не считать дикарей Новой Гвинеи, о которых говорят…

— Ну все, довольно. Тебя что, жизнь не научила держать язык за зубами? Мы сойдем на берег, может, добудем кое-какой еды, воды, черт возьми, почему нет! — Капитан повысил голос. — О'Коннор, Трегганг, шлюпку на воду!

Смиггенс не возражал. Как и некоторым другим, ему не терпелось снова очутиться на твердой земле.

Два десятка людей направились к узкой полосе пляжа, столько же осталось на борту бригантины, чтобы нести вахту и продолжать ремонт. Покуда шлюпка рассекала спокойные воды лагуны, ее пассажиры удивлялись изобилию и странному виду здешней рыбы. Теплое мелководье изобиловало необычными морскими тварями, совершенно незнакомыми. Смиггенс с удовольствием бы задержался, чтобы разглядеть их, но Блэкстрап не потерпел бы никакого промедления. То, что нельзя было съесть или обратить в золото, его не интересовало.

Половину своих людей капитан оставил обследовать побережье. Остальные обнаружили неподалеку полускрытую густой листвой ризофор говорливую речушку и отправились на лодках вверх по течению. Чуть выше устья вода уже была совершенно пресная и казалась почти сладкой.

Ризофоры сменились зарослями тростника, осоки и других влаголюбивых растений. Смиггенсу даже удалось обнаружить папирус, а на границе прибрежного песка рос дикий рис. Значит, не придется питаться одной только рыбой. На этой земле для людей найдется не только вода, но и пища.

Течение усилилось, и путешественникам пришлось грести сильнее. Но, к счастью, теперь у них не было недостатка в воде, чтобы утолить жажду. С новыми силами матросы налегли на весла.

Вскоре ручей стал слишком мелким для вельбота, и они вытащили его на берег, на белый песок. За узкой полоской песка росла трава высотой по колено. Растения распространяли приятный аромат, но идти по ним было нелегко. Моряки упорно пробивались вперед, прокладывая себе дорогу прикладами ружей и кинжалами.

Вокруг все было вроде бы спокойно, но Смиг-генса не покидала тревога.

— Держите ухо востро, парни. Неизвестно, что за дичь может бродить в таких диких землях.

— Да-да, — согласился Анбайя. — Глядите себе под ноги.

— Под ноги? — переспросил матрос с повязкой, прикрывавшей пустую глазницу. Еще у него недоставало двух пальцев на левой руке — когда-то он оказался слишком близко от пушечного ядра, угодившего в его корабль.

Маленький выходец с Молукков улыбнулся:

— Змеи любят высокую траву.

Несколько человек заметно побледнели и стали идти медленнее, внимательно вглядываясь в траву, прежде чем сделать шаг. Анбайя хихикнул, но никто не одобрил столь неуместного проявления чувства юмора.

Никаких змей они так и не встретили — ни ядовитых, ни обычных, поскольку заросли кончились, сменившись холмистой местностью. Здесь путникам предстали деревья хорошо знакомых пород, причем самых разных — от дубов до пальм. Некоторые из них просто ломились от плодов. Смиггенс выискивал, не мелькнут ли среди листвы обезьяны, лакомящиеся фруктами, — по их поведению можно было бы понять, что съедобно, а что нет. Но никаких обезьян вокруг не было. Он обратил на это внимание Блэкстрапа.

— Нет обезьян, ну и что из этого? — Блэкстрап использовал свою саблю, чтобы порубить безобидный филодендрон.

— В таких местах почти всегда встречаются обезьяны.

— Вы когда-нибудь были на Таити, Смиггенс?

— Нет, сэр.

— Большие острова, куча фруктов. От здешних мест особенно не отличаются. И никаких обезьян. — По тону Блэкстрапа было ясно, что он нимало не озабочен.

Со звонким щебетом из кустов выпорхнули птицы. Они летели прямо на моряков, словно ничуть не боялись людей. Один из матросов вскинул ружье и прицелился в птицу с темно-красным хохолком, похожую на жирного голубя. Зулусский воин, шедший рядом, толкнул стрелка под руку. Тот свирепо уставился на зулуса:

— В чем дело, Мкузи? Или у вас не едят птиц?

— Мы съедать только такие, что сами ловить. — Английский у зулуса был весьма своеобразным. — Если мы сейчас стрелять — все знать, что мы тут. А я хотеть раньше поймать что побольше.

Птицы опустились на ближайшую ветку и с любопытством стали разглядывать пришельцев. Стрелок секунду подумал, потом нехотя кивнул в знак согласия. Моряки, за исключением Смиггенса, не могли похвастаться образованностью, но тупицами они не были. Несообразительные пираты долго не живут. Отряд двинулся дальше.

Змей Анбайя так и не нашел, зато набрел на рощицу папайи. Изголодавшиеся моряки наслаждались спелыми плодами, когда примчался Малаец Трегганг с выпученными от изумления глазами.