Дело о черных жемчужинах - Эмили Родда Страница 13

— Мне надо быть дома в пять тридцать, — мрачно сообщил я.

— И мне, — сказала Лиз.

Ришель тоже закивала. Родители, может, и не требовали, чтобы она была дома в пять тридцать. Но ее ноги давно уже намекали, что пора домой. И она, конечно, послушалась их.

Поэтому Санни, Ник и Элмо пошли на стадион и к церкви, а я отправился домой, проверяя по дороге деревья и кусты.

Я вбежал в дом ровно в пять тридцать. И мне, конечно, пришлось объяснять Брайену, почему я весь в грязи, почему рука исцарапана, и локоть забинтован, и к майке пристал всякий мусор.

— Упал с дерева? — Он тут же вышел из себя. — Черт с ним, с деревом, но ведь ты мог разбиться насмерть!

Конечно, но я же не разбился. К несчастью для тебя.

— Дело стоит того. Мы получим чек на тысячу долларов, если победим, — сказал я.

— Как всегда, хочешь легкой наживы? — продолжал бушевать Брайен. — Все хотят получать деньги ни за что. Вот в чем беда этого общества.

Интересно, как люди добывали деньги в Древнем Риме? Я уверен на сто процентов, что человеческая природа с тех пор не изменилась.

— Это не легкая нажива, — возразил я, рассматривая свои ссадины и царапины.

— Сегодня я везде натыкался на ползающих детей, — продолжал Брайен. — Они лазили по кустам, нарушали общественное спокойствие и неприкосновенность частной собственности. Это невыносимо. Владелец этого «Зиппеди-Ду-Да» должен ответить по закону.

Я не мог больше это терпеть. Даже ради того, чтобы сохранить иллюзию мира в семье.

— Я видел его, Брайен, — крикнул я. — Его зовут Тони Заетта. Он очень хороший человек. Просто живет и радуется жизни. И по-настоящему любит детей. Понимает их. Знает, что они любят больше всего.

— Надо полагать, по-твоему, я не понимаю и не люблю детей.

— Я этого не говорил.

— Но ты так думаешь.

Он был прав. Но мне не хотелось спорить.

— Я видел Тимоти Кинга в парке, — сказал я.

— Правда?

— Да. Он тоже искал ворон. Со своими друзьями.

Я хотел дать понять Брайену, что мы не какие-нибудь сумасшедшие. Даже его чудо-мальчик по уши завяз в этой игре.

Он прекрасно понял мою мысль. Сразу нахмурился, замолчал и уткнулся носом в бумаги.

Мама отвела меня в ванную и перевязала руку.

— Спасибо, мам. А мальчики получили деньги за своих птичек?

Мама отрицательно покачала головой.

— У меня много работы, и я не могла сидеть с ними в парке целый день. Я пообещала, что завтра отведу их в «Зиппеди-Ду-Да», но они уже обиделись. Теперь вот сидят и скулят. Глупые.

Мои младшие сводные братья сидели в большой комнате у телевизора, мрачные и надутые. Они едва посмотрели на меня. Для меня они всегда были чем-то вроде пары глупых щенков.

— Привет, ребята, — сказал я.

— Привет, — скорбно отозвался Адам. Я подошел ближе и посмотрел им в лица. Бледные и заплаканные. Я понял, что это значит.

Ребята не просто надулись. Они сильно переживали. Их кто-то обидел.

Я вспомнил свою невеселую догадку. Надо проверить.

— Знаете, не надо так переживать из-за этих «Неутомимых работяг».

Они оба подпрыгнули, как мячики.

— Только не говори маме и папе! — промямлил Джонатан.

— Пожалуйста, Том, — умолял Адам со слезами на глазах.

— Если вы просите, я ничего им не скажу. Но вы должны рассказать мне, что случилось.

И тут все выяснилось. И оказалось, дело обстоит еще хуже, чем я думал.

«Работяги» поймали Адама и Джонатана в парке и пригрозили расправиться с ними, если те не принесут найденных птичек в «Зиппеди-Ду-Да» к четырем часам и не отдадут им. А если они посмеют рассказать родителям, будет еще хуже.

— Наверное, они пригрозили и остальным детям? — мрачно спросил я.

— Да, наверное. Но мама не отвела нас в «Зиппеди-Ду-Да», — всхлипнул Джонатан. — А мы не могли ей сказать, почему нам обязательно нужно пойти. И она не пошла с нами.

— И мы не отдали птичек Брэдли. Поэтому он расправится с нами, — добавил Адам. — Он хочет нас побить!

Адам и Джонатан посмотрели друг на друга и вдруг хором заревели.

Я кипел от злости. Бедные дети.

— Эй, послушайте. Не надо плакать. Они вовсе не собирались вас действительно побить… Они просто хотели припугнуть. Понимаете?

Они перестали плакать и, моргая, смотрели на меня.

— Ясно, — сообразил Адам.

— Они не посмеют тронуть таких крошек. Они же знают, что им это даром не пройдет.

— Но они правда бьют людей, — сказал Джонатан. — Правда-правда.

— Только больших. Вроде меня, — авторитетно заверил я. И тут же вспомнил наш разговор с Брэдли в парке. Да уж. Не самое приятное воспоминание. Я даже пожалел себя.

— А им что-нибудь будет, если они начнут бить больших? — спросил Джонатан, вытирая глаза.

— Конечно, им тоже попадет. Но не так сильно. Потому что родители маленьких детей…

Их глаза моментально расширились от ужаса.

— Ты же не расскажешь маме, правда? — взмолился Джонатан. — Или папе? Потому что, если ты расскажешь…

Я понял, что их нужно быстро успокоить. Иначе они никогда больше не будут мне доверять.

— Хорошо, — пообещал я. — Не расскажу.

— Ты клянешься всем, что есть?

— Ну.

— Обещаешь землю есть?

— Ну, да, да. И все остальное, что там дальше, — все обещаю, — сказал я. — Так. Теперь перестаньте дрожать. Я разберусь с этими «Неутомимыми работягами». Можете на меня положиться.