Дети прилива - Струан Мюррей Страница 12

Капли дождя стекали по лицу Элли. Вокруг носились дети, а она смотрела и не верила, что это действительно происходит.

Кастион сжал её плечо.

– Мне очень жаль, Элли, – сказал он, – но это должно случиться. Сосуд необходимо убить до того, как Враг сможет использовать его для того, чтобы воплотиться в свою материальную форму. Когда это случится, могут пройти десятилетия, прежде чем оный захватит другой Сосуд. Годы спокойствия и безопасности.

– Мне нужно идти! – спохватилась Элли и бросилась бежать.

– Элли, – крикнул Кастион. – Тебе не стоит видеть этого!

Элли неслась по Сиротской улице, а в дверях появлялись другие горожане, застёгивая пальто и заматывая шарфы. Все улыбались. Над головой в затянутом облаками ночном небе разрывались фейерверки. Элли, огорошенная, смотрела на них – это её фейерверки взрывались водоворотами и фонтанами кружащих искр, золотых и серебряных, те самые фейерверки, что она создавала.

– Эй! Подожди меня!

Анна грохотала за ней.

– Надень-ка это, – сказала она, накидывая Эллин бушлат ей на плечи. Он почти высох, провисев весь день рядом с котлом отопления.

– Что мне делать, Анна? – проговорила Элли. – Они собираются его убить. – Она охлопала карманы своих штанов. – Ой, нет, я забыла свои ключи!

Звякнул металл.

– Вот они, – сказала Анна.

– Где они были? – с облегчением поинтересовалась Элли.

– В твоих штанах. Ну, во всяком случае, пять минут тому назад.

– Анна! Сколько раз я тебе говорила, прекрати щипать мои карманы! И перестань ухмыляться, это вовсе не смешно – невиновный мальчик может умереть!

Она прибавила ходу. Тёмные улицы казались более угрожающими, чем когда-либо, угловатые шпили и трубы напоминали обломки костей. Дети скакали и приплясывали под моросящим дождём. Удушающие клубы дыма наполняли переулки, когда лоточники кидали рыбу в чаны с горящим маслом, готовясь сорвать куш. Чем ближе Элли и Анна подходили к площади Св. Ефрема, тем гуще толпился народ. Пытаясь протиснуться вперёд, Элли то и дело наступала кому-то на ноги.

– Эй, смотри, куда идёшь!

– Поосторожней!

Элли встала на цыпочки, но ничего не смогла увидеть за плечами окружавших её людей. Она и представить себе не могла, сколько же их собралось – она совершенно затерялась в бескрайнем океане праздношатающихся и торжествующих. От них пахло табаком и вином, дыхание влажными клубами поднималось над их головами. Наконец Элли протолкалась на площадь, где на высоком помосте был сложен шалаш из брёвен.

Костёр.

У Элли зашумело в ушах; она не соображала, что станет делать, когда пробьётся к костру. Она продолжала пробираться вперёд, проскальзывая между зычногласными моряками, улыбающимися старухами, родителями с ёрзающими на плечах детьми.

– Элли! – кричала Анна. – Элли, погоди!

Она была больше Элли, и, похоже, ей было сложнее пробираться сквозь толпу. К тому же она была менее безрассудной – у Элли уже горела щека там, где ей прилетел удар локтем. Она пихалась, подныривала, и груда веток и брёвен вырастала всё выше и выше у неё над головой.

– Привет.

Финн стоял рядом с ней. На лице его был мазок сажи, а в руках он держал гаечный ключ. Щёки у него разрумянились, и он выглядел даже более довольным собой, чем обычно.

– Что ты делаешь? – прошептала Элли.

– Помогаю! – жизнерадостно сообщил Финн. – У меня всё спланировано, как видишь. Ого, ты только посмотри, как все кругом счастливы! Даже обидно испортить им всё веселье.

– Я говорила тебе, Финн, мне не нужна твоя помощь.

– Почему нет?

– Потому что за твою помощь всегда приходится платить!

– Однако, похоже, у тебя нет выбора. Если только… – Он приподнял одну бровь. – Если только ты не хочешь, чтобы он умер? Теперь слушай: я наблюдал за тем, как они возводили этот помост… – он покрутил в руке гаечный ключ, – и я всё рассчитал. Вспомни самый лучший фокус, который ты только видела – так вот, это будет ещё лучше.

– Финн, я уже тебе говорила, мне…

– Не нужна твоя помощь, – передразнил он её детский голос. – Свят-свят, Нелли, какая же ты скучная. Хорошо, просто сообщи мне, когда передумаешь.

И он развернулся и нырнул в толпу. Элли проводила его глазами и настолько забылась, что не заметила двух мужчин, которые, обхватив друг друга, прыгали с таким задором, что налетели на неё и сбили с ног. Она упала на четвереньки, а падая, стукнулась головой о чьё-то колено.

– Элли!

Тёплые руки подняли её, и сердце её дрогнуло, когда она почувствовала знакомый запах Анниного синего свитера.

– Ты смерть свою так найдёшь, – сказала Анна и крепко обняла Элли, чтобы помешать ей снова убежать.

– Нам нужно что-то сделать!

– Мы не можем ничего сделать!

Вдруг со всех сторон прокатился оглушительно-ликующий рёв, который мог означать только одно – вывели Сифа.

– Анна, мне нужно влезть тебе на плечи! – сказала Элли.

Анна зароптала, но присела на корточки, и Элли неловко вскарабкалась ей на спину.

– Ой, ты дёргаешь меня за волосы! – пожаловалась Анна. Она выпрямилась, и Элли поднялась над головами толпы; ледяной ветер тотчас ожёг ей щёки. Всполох фейерверка осветил всю площадь, и стало ясно, как же много людей – по меньшей мере, десять тысяч – расплеснулось по всей площади, куда ни глянь, и по прилегающим улицам. Элли замутило при виде толпы, словно она открыла буфет и обнаружила там гнездо мокриц.

Затем Элли увидела, как распахнулись двери Цитадели Инквизиции. Появилась процессия.

Во главе шёл барабанщик, дюжий детина с пристёгнутым к животу барабаном, в каждой руке барабанные палочки размером в кузнечный молот. Затем вышел Главный Инквизитор – старик в длинной чёрной шинели, а за ним тьма других инквизиторов, включая и Харграта. Затем показалась клетка, её несли четыре стражника. Толпа радостно закричала и зашикала, брызги слюны наполнили воздух.