Нэнси Дрю: Исчезнувшая реликвия. Гонка со временем. Фальшивая нота - Кэролайн Кин Страница 12

Душа у меня ушла в пятки.

– Что случилось?! Что такое, Бесс? Говори же скорее! Кому-то плохо? Кто-то пострадал?

– Нет-нет, ничего подобного, – ответила Бесс немного пристыженно, а потом продолжила: – Ты извини, что я так раскричалась. Просто мама меня попросила остаться дома на несколько часов, приглядеть за Мэгги – бедняжка подхватила желудочный вирус. Так что я не смогу прийти к тебе и помочь выбрать наряд для вечеринки.

У меня тут же отлегло от сердца. Для Бесс это было самое страшное горе на свете.

– Думаю, я это как-нибудь переживу. Уж постараюсь справиться сама и тебя не опозорить.

Бесс хихикнула.

– Извини ещё раз, что напугала. Чем займёшься до вечеринки?

Я пересказала ей свои соображения по делу Симоны.

– Так что хочу пообщаться с соседями. Проверю, знает ли кто-нибудь о том, что яйцо пропало, и в то же время попытаюсь выяснить, кто уничтожает кабачки.

Мы с Бесс поболтали ещё несколько минут, а потом её позвала мама, и она повесила трубку.

Я втайне радовалась тому, что сегодня у Бесс не будет времени изображать из себя модного консультанта. Раз она не придёт, можно со спокойной душой заняться расследованием.

За следующие несколько часов я успела посетить около шести домов на Блафф-стрит. Узнала всё и даже больше о камнях в почках мистера Карра, посмотрела вместе с Ньюбергами видеозаписи из их семейного архива, которые они сняли во время поездки в Лас-Вегас, полюбовалась на новый ковёр Уинтеров, занимавший всё пространство пола от стены до стены, но так ничего и не выведала по интересующим меня вопросам. Только то, что за последние дни пострадали кабачки и в других огородах. Вернувшись домой, я начала собираться на вечеринку.

«Почему злоумышленник расправляется исключительно с кабачками? – гадала я, вставая под душ и настраивая воду. – Чем они ему не угодили? Почему он не трогает помидоры, стручковую фасоль или лук?»

В то же время мне не давало покоя второе дело. Зачем вору пробираться в чужую гостиную ради одного-единственного яйца? Понятно, что это самое ценное из сокровищ Симоны, но ведь несложно было захватить ещё вещичку-другую и выручить за них довольно крупную сумму. Сунуть в карман браслеты с бриллиантами и жемчугом или стащить небольшую картину маслом, а может, антикварную безделушку. Как мне казалось, такую возможность не упустил бы ни профессиональный вор, ни начинающий.

Я мысленно отбросила теорию об одержимом коллекционере. Маловероятно.

Тут я осознала, что уже какое-то время неподвижно стою под горячим душем и напрасно трачу воду.

Выключив кран и понадеявшись на то, что всё-таки машинально помыла голову, пока строила свои теории, я вытерлась полотенцем, накинула свой любимый махровый халат и надела пушистые розовые тапочки.

Оказавшись в своей комнате, обклеенной жизнеутверждающими обоями в белую и жёлтую полоску, я снова задумалась над тайной пропавшего яйца Фаберже. Нет, всё-таки это была не обычная кража. Чем больше я над ней размышляла, тем сильнее убеждалась в том, что семейную реликвию забрал кто-то из обитателей дома. Другие теории казались мне шаткими, поскольку в них чересчур большое место отводилось случайным совпадениям. Провернуть ограбление среди бела дня казалось делом крайне рискованным.

Впрочем, у меня всё ещё не было ответов на самые главные вопросы: кто именно забрал яйцо и почему? Пожалуй, найти их можно было на сегодняшней вечеринке, до которой оставалось около часа. Только я хотела прийти подготовленной, поэтому села за свой письменный стол и включила компьютер. Пора было провести небольшое исследование.

Через пятьдесят минут я знала о яйцах Фаберже всё. Прочитала про российского императора Александра III, который впервые заказал у ювелира Карла Фаберже покрытое драгоценностями яйцо в качестве подарка на Пасху для своей жены, императрицы Марии Фёдоровны. Про сына Александра, Николая II, который продолжил традицию после смерти отца и каждый год дарил по яйцу матери и супруге. Пе^́тер Карл Фаберже усердно трудился, всякий раз стараясь превзойти самого себя, и с помощью своих мастеров создавал уникальные яйца невиданной красоты из золота, серебра, драгоценных и полудрагоценных камней, цветной эмали. На изготовление одного яйца уходил чуть ли не целый год.

Русская революция жестоко прервала царский род Романовых, и традиция изготовления яиц ушла в прошлое. Из пятидесяти шести ювелирных шедевров на настоящий момент было известно о местонахождении лишь сорока четырёх.

Разглядывая страницу сайта с фотографиями драгоценных яиц, я случайно заметила время в правом нижнем углу экрана и ахнула. Нэд должен был приехать за мной уже через десять минут!

– Ой-ой, – пробормотала я и поспешно выключила компьютер.

Я носилась по комнате, словно золотисто-рыжий тасманский дьявол, быстро собираясь на вечеринку. Порывшись в шкафу, я извлекла на свет блузку и юбку, которые выбрала вместе с Бесс в наш последний поход по магазинам. Юбка оказалась тесновата, но выглядела прилично. К тому же мне не хотелось тратить время на поиски другого наряда.

После этого я ринулась обратно в ванную. Волосы успели подсохнуть, и мне потребовалось всего несколько минут, чтобы уложить их с помощью фена и щётки для волос. Получилось довольно симпатично. Когда я наносила тени для век лёгкими взмахами кисточки, с улицы донёсся хруст гравия под колёсами автомобиля. Я подбежала к окну, чуть не потеряв равновесие из-за узкой юбки, и увидела у тротуара машину Нэда. Высунулась в открытое окно и крикнула:

– Подожди, я сейчас выйду!

Он посмотрел на меня и кивнул. Я ещё раз окинула взглядом свою юбку, гадая, не стоит ли переодеться, но решила, что на это уйдёт слишком много времени. Стараясь не шагать слишком широко, я подхватила с кровати сумочку, вышла из комнаты и спустилась по лестнице.

Нэд ждал меня на тротуаре.

– Всё, я готова, – произнесла я, отдышавшись. Мне всё-таки удалось сообразить, как ходить в этой узкой, прямой, как карандаш, юбке, и остаток пути я бежала бегом. – Можем идти. Ты как хочешь добраться, пешком или на машине?

Нэд опустил взгляд. Сначала я подумала, что он удивился моему выбору одежды. Не помню, когда последний раз наряжалась в юбку. Он, наверное, тоже. Вдруг Нэд показал на мои ступни и сказал: