Тайна Эмили - Геза Шварц Страница 12

Девочка глубоко вздохнула. Какое бы сильное впечатление ни производило ночное кладбище, ей не следует отклоняться от цели. Эмили решительно направилась дальше, подмечая отдельных духов и скелетов, прикорнувших на могилах или беседовавших в свете выросших из темноты домов. Их голоса смешивались с шумом ветра, складываясь в тоскливую мелодию.

На какое-то мгновение Эмили испугалась, что они могут заметить и задержать её. Но никто не обратил на неё внимания, и девочка пошла дальше – мимо склепов и мавзолеев. Улочка за улочкой оставались у неё за спиной, но с каждым шагом Эмили улетала мыслями всё дальше – она возвращалась на улицы Парижа, затем в тёмный двор, туда, где ждал её убийца.

Она даже не сомневалась, что он там. В последние часы девочка вновь и вновь думала о нём, и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: Систериус, очевидно, хотел напугать её, но он был прав. Её убийца охотился за её жизнью, вне сомнения. Она плотно сжала зубы. Да, теперь они будут один на один. И ей всё равно, какой он обладает силой и насколько она его боится, – девочка не могла успокоиться, зная, что он разгуливает по свету с её жизнью, в то время как она сама заперта в мире неживых.

Эмили содрогалась при одной мысли о беспощадных зеркальных глазах. Но и это её не останавливало. Выбора нет и не может быть! Она должна вернуть то, что ей принадлежит… или погибнуть.

Только когда перед ней возник слабый зелёный свет входного портала, девочка замедлила шаг. Стараясь двигаться как можно тише, она сошла с булыжного тротуара и тенью заскользила вдоль могил. Козимо рассказал ей о маленькой калитке, которая была встроена в ворота – входной портал, незаметный человеческому глазу. Через неё могли входить и выходить существа из других миров, имеющие на это разрешение.

Эмили заметила в воротах слегка мерцающий контур. Она с трудом сдержала порыв, так ей хотелось броситься туда. Но нужно держать себя в руках! В одном Систериус был прав: никто без особых полномочий не имеет права покидать кладбище. И ворота эти охраняет…

Оборотень возник так внезапно, что мысли Эмили мигом рассыпались, как старые кости. На первый взгляд, он выглядел как невероятно большой человек в костюме похоронной команды, несущий крест. Его череп был видоизменён, но напоминал голову оборотня, вместо обуви из-под полога одежды показались копыта, а волосатые руки с когтями отбрасывали на землю длинные зубчатые тени. Изо рта его торчали острые клыки. И только имя этого существа немного отогнало страх, который охватил Эмили от одного его вида. Хотя, как говорил Козимо, этот оборотень принадлежал к самым опасным и кровожадным жителям кладбища, его имя помогло беглянке опомниться. Звали его Манфред.

Девочка прикусила губу, чтобы вновь не рассмеяться, как это произошло в её домике, когда Козимо об этом рассказал. Оборотень, которого зовут Манфред ^[2]! Ну, не смешно ли!

Но несмотря на имя, оборотень славился беспощадностью, когда речь шла о законах кладбища Пер Лашез. Много лет назад Объединение неживых предоставило ему здесь защиту от враждебного клана оборотней, с тех пор он охранял ворота, как свою ночную добычу. Он отходил от них только для того, чтобы… поесть. И это он должен был сделать… сейчас!

Это слово промелькнуло в мыслях Эмили, когда Манфред и в самом деле побрёл в сторону домика привратника. Каждую ночь сразу после духова часа он с рекордной скоростью съедал там половину косули, так ей рассказал Козимо. Девочка отогнала мысли о клыках, которые Манфред, очевидно, для этого использовал, и ещё теснее прижалась к воротам. От лампы на ближайшие могилы разлетались зелёные световые искорки. Эмили стояла теперь внутри светового круга у ворот, собственно, именно там, где она не имела права находиться. А это означало, что ей предстоит сделать нечто более важное, чем раздумывать о жестокости оборотня. Она осторожно перелезла через надгробие, но… недостаточно осторожно. Один камешек под её ногой сдвинулся с места и с лёгким шорохом покатился на землю. Манфред мгновенно повернул голову и посмотрел в её сторону.

Внезапно Эмили почувствовала его снова – своё проклятое немое сердце. Фантомный это стук или нет, но ей показалось, что сердце в любую секунду может выпрыгнуть из груди. Она находилась точно за кустом рододендрона, поэтому Манфред мог её и не заметить. У собак ведь плохие глаза, может быть, это верно и для оборотней? Но, с другой стороны, они обладали очень хорошим нюхом. Манфред стоял неподвижно, лицо в темноте, так что глаз его Эмили не видела. Учуял ли он её? Наклонив голову, он словно пытался взглядом пронзить темноту. Внезапно он сделал шаг в тень и исчез.

Эмили подавила проклятие. Она прищурила глаза, осмотрелась, но Манфреда нигде не было видно. Куда он подевался? Ушёл в домик привратника и навалился теперь на своё мясо? Или в любую минуту может вынырнуть рядом, чтобы, выставив когти, обеспечив себе свежий ужин?

– Эй!

Голос пронзил её до пят. От испуга она так резко подпрыгнула, что ударилась головой о ветку, а затем резко повернулась. Эмили ожидала увидеть перед собой Манфреда с клыками, готовыми впиться в неё. Но вместо этого уткнулась в яркий свет. Ослеплённая, она подняла руку и узнала Одержимого, который смотрел на неё округлившимися глазами.

– Что ты тут делаешь, чёрт подери? – Эмили испуганно, одновременно с Козимо закрыла рот, вопрос вырвался у обоих одновременно. Какое-то время они смотрели друг на друга, не веря своим глазам.

Эмили первой нарушила молчание.

– Я наслаждаюсь свежим воздухом, – сдерживая волнение, едва слышно прошептала она. – А всё остальное тебя не касается!

Козимо возмущённо засопел:

– Я отвечаю за тебя. Меня, конечно, очень касается, если ты, пытаясь сбежать, попадёшь в когти Манфреда.

– Я не говорила, что собираюсь удрать, – Эмили скрестила руки на груди, но Одержимый пренебрежительно поднял вверх левую бровь.

– Возможно, я мал, но не глуп. Ты запланировала побег ещё когда выспрашивала меня о Манфреде. Или ты полагала, что я этого не заметил? Как ты думаешь, почему он до сих пор не четвертовал тебя одним ударом своего когтя?

От попытки это представить Эмили бросило сначала в жар, затем сразу же обдало холодом.

– Ты сказал ему, что я приду?

– Не прямо. Но намекнул, что из-за определённых обстоятельств один или другой из моих подопечных, находясь в душевном расстройстве, может возникнуть тут, у ворот, и попросил его о снисхождении.

– Душевное расстройство, – Эмили выдохнула, – из-за чего бы это? Я не более безумна, чем другие жители этого кладбища!

Одержимый пожал плечами.