Кошмарная клиника - Лемони Сникет Страница 11

Но Бодлерам не суждено было узнать, какой пример собирался привести Хэл, — его прервал, голос, шедший из динамика. «Внимание!» — произнес голос, и дети повернули головы к маленькому квадратному ящичку. — «Внимание! Внимание!»

Трое детей, испуганные и потрясенные, уставились друг на друга, а потом на стену, где висел динамик. Это не был голос Бэбс. Он был неясный и к тому же скрипучий, но он не был голосом Зава Человеческими Ресурсами. Этот голос Бодлеры слышали везде, где бы ни оказывались, независимо от того, где они жили и кто пытался их защитить. И хотя дети слышали его много-много раз, они все равно не могли привыкнуть к его издевательским интонациям. Казалось, будто обладатель голоса рассказывает шутку, последняя реплика в которой до ужаса жестока. «Внимание!» — произнес тот же голос, но сиротам не нужно было напоминать о внимании, когда они слышали гадкий голос Графа Олафа.

— Бэбс ушла в отставку, — сказал голос, и дети так и видели перед собой бессердечную улыбку, какая всегда появлялась на лице Олафа, когда он лгал. — Она решила заняться спортивными прыжками и начала с прыжков из окон. Меня зовут Маттатиас, и теперь я тут босс и Зав Человеческими Ресурсами. Я провожу полную ревизию всех до единого служащих больницы и начинаю прямо сейчас. На этом все.

— Ревизия! — хмыкнул Хэл, доедая сливу. — Чепуха какая. Лучше бы закончили строить другую половину здания, чем зря время на ревизии тратить.

— В чем состоит ревизия? — спросила Вайолет.

— Да являются и разглядывают вас, — пренебрежительно сказал Хэл и отправился назад в Хранилище. — Давайте-ка вернемся к работе. Надо расставить уйму информации.

— Сейчас идем, — пообещал Клаус. — Я еще не кончил есть яблоко.

— Хорошо, только поскорей.

Как только Хэл покинул комнату, Бодлеры с тревогой и испугом воззрились друг на друга.

— Он снова нас разыскал, — тихонько, чтобы не расслышал Хэл, произнесла Вайолет. Она почти не слышала своих слов, так громко стучало у нее от страха сердце.

— Видимо, он знает, что мы здесь, — согласился Клаус. — Поэтому и проводит ревизию — чтобы нас найти и захватить.

— Сказать! — выпалила Солнышко.

— Кому же мы скажем? — отозвался Клаус. — Все считают, что Графа Олафа нет в живых. Они не поверят трем детям, если те заявят, что он замаскировался Маттатиасом, новым Завом Человеческими Ресурсами.

— В особенности если их фотографии помещены на первой странице «Дейли пунктилио» и к тому же они разыскиваются за убийство, — добавила Вайолет. — Нет, наш единственный шанс — раздобыть сникетовское досье и посмотреть, нет ли там фактов, позволяющих привлечь Олафа к суду.

— Но бумаги из Хранилища выносить нельзя, — напомнил Клаус.

— Значит, мы их прочтем прямо здесь.

— Это легче сказать, чем сделать, — заметил Клаус. — Мы даже не знаем, под какой буквой его искать, а Хэл будет с нами весь день.

— Ночь! — выпалила Солнышко.

— Правильно, Солнышко, — похвалила ее Вайолет. — Хэл проводит тут весь день, но на ночь уходит домой. Когда стемнеет, мы прокрадемся сюда из недостроенного крыла. Это единственный способ раздобыть досье.

— Ты кое-что забываешь, — остановил ее Клаус. — Хранилище Документов на ночь закрывается крепко-накрепко. Хэл, как ты помнишь, сам запирает все шкафы.

— Я об этом не подумала, — призналась Вайолет. — Одну отмычку я могу изобрести, но не уверена, что у меня хватит времени изобрести отмычки ко всем шкафам.

— Дишью! — проговорила Солнышко, желая сказать нечто вроде «А у меня уходит несколько часов на то, чтобы открыть зубами один шкаф!»

— Без ключей нам документа не добыть, — подытожил Клаус, — а без него не победить Графа Олафа. Что же нам делать?

Дети вздохнули и глубоко задумались, глядя прямо перед собой. И пока они так глядели, они увидели предмет, который подал им идею. Предмет был маленький, круглый, с яркой блестящей кожицей, и дети поняли, что это хурма. Но они знали: если у кого-то зрение уже не то, что прежде, он может принять хурму за сливу. Бодлеровские сироты сидели и смотрели на хурму, и у них созревал план, как обмануть кое-кого, чтобы он принял одну вещь за другую.