Призраки бездонного озера - Леонид Влодавец Страница 11

Женька почувствовал, как по его спине вновь забегали мурашки. Хотя ничего ужасного по-прежнему не наблюдалось. Солнце еще только самым краешком ушло за лес, золотистый закат предвещал назавтра хорошую погоду, в безоблачном темно-голубом небе на востоке уже маячили светлячки нескольких звездочек. Ветерок — он и днем был слабенький! — вообще стих. Ни один листик на деревьях и кустах не шевелился. И тишина стояла такая, что мама непременно назвала бы ее «благословенной». Только вот Женьке она казалась зловещей. Именно такой, «предвещающей зло», он ее сейчас воспринимал.

Нет, появления Белой Змеи сейчас, пока солнце еще светило, Женька не боялся. Он, правда, подтянул к себе поближе и топор, и нож, и шампуры, но всерьез насчет змеи не беспокоился. Потому что днем как следует облазил маленький остров и не нашел ни одного места, где эта гадина могла бы прятаться. Насчет того, что она может из озера на берег выползти, Женька, конечно, допускал, но был убежден, что загодя услышит, когда она начнет вылезать из воды. Сейчас, в предзакатной тишине, все шорохи и плески были очень хорошо слышны. Рыба — та самая, ради которой они с папой приехали! — то и дело плескалась у поверхности, будто ей и самой не терпелось угодить на крючок. То-то шуму наделает змеища, которая, по папиным словам, размером с большого удава, то есть намного крупнее леща или щуки.

Гораздо больше, чем змея, Женьку беспокоило папино отсутствие. Что же с ним могло произойти? Ведь ему надо было проплыть всего пять километров вниз по течению узкой и довольно мелкой речки, миновать то место, откуда они с Женькой отправлялись на озеро, и проехать еще полкилометра до села, где есть медицинский пункт и телефон. В медпункте больному Валере могли бы оказать первую помощь, а потом позвонили бы по телефону в райцентр, чтоб вызвать «Скорую» и отправить его в больницу. Конечно, мог быть и такой вариант, что телефон испортился. Тогда папа мог бы попросить о помощи кого-то из своих сельских знакомых — он тут всех автомобилистов знал! — и отправить больного на частнике. Наконец, если бы все они почему-либо не смогли поехать, то папа пробежал бы полтора километра до деревни, где жил дядя Вася, завел свою машину и отвез Валеру сам. Правда, если б он появился в доме дяди Васи, то мама наверняка отправила бы его на озеро за Женькой, а сама поехала бы в больницу с Валерой.

Женька хорошо помнил, что на озеро, преодолевая встречное течение реки, они с папой добирались примерно час или чуть больше, учитывая время на ремонт мотора после столкновения с камнем и преодоление упавшей осины. По течению реки лодка должна была плыть намного быстрее — Женька по математике такие задачки решал, где к скорости парохода, идущего вниз по реке, прибавлялась скорость течения. К тому же вовсе не обязательно, чтоб папа еще раз налетел на камень и вторично срубил шпонку на винте. И вторая упавшая осина вряд ли могла загородить ему дорогу. Так или иначе, но даже с учетом того, что ему пришлось бы проплыть лишние полкилометра до села, папа должен был проделать обратный путь быстрее.

Тут Женька вдруг вспомнил, что папа оставил здесь, на острове, свой рюкзак, а стало быть, и все инструменты, и ту коробочку из-под халвы, где лежали полезные железяки. В частности, гвозди, из которых он мог сделать новую шпонку, если поломалась старая.

Старый английский стишок — в переводе Маршака, конечно! — насчет того, как из-за одного гвоздя, которого в нужный момент не хватило в кузнице, произошло много печальных событий, Женьке прочитали еще до того, как он пошел в школу. Слова: «Враг вступает в город, пленных не щадя — оттого, что в кузнице не было гвоздя!» — он хорошо помнил. Помнить-то помнил, но только сейчас отнесся к этому стихотворению всерьез.

Действительно, ведь если папа опять налетел на камень, то ему нечем было заменить шпонку на винте. Где возьмешь гвоздь посреди леса? А значит, ему пришлось плыть дальше хоть и по течению, но на веслах, а это намного медленнее, чем на моторе. Раза в два, а то и в три. Значит, можно считать, что он не за полчаса до села добрался, как предполагал, а за полтора.

После этого Женька вспомнил и про осину. Ведь для того, чтоб освободить дорогу, отрубив верхушку упавшего дерева, папе понадобился топорик. А топорик-то вот он, здесь остался. Хоть и не очень вероятно, что вторая осина где-нибудь упала, но все-таки ничего совсем невозможного в этом нет. Раз одна упала, значит, и вторая могла грохнуться. Только вот на сей раз папе пришлось бы поступить так, как предлагал Женька. То есть на время высадить из лодки больного Валерия, выгрузить из нее мотор, весла и бачок, перенести все это ниже завала, а затем погрузить обратно и ехать дальше. На это тоже меньше получаса никак не уйдет.

Теперь можно себе представить, что, как и днем, эти непредвиденные случайности произошли одна за другой. Только теперь, допустим, сначала пришлось осину по берегу обходить, а потом шпонка сломалась. Значит, можно смело считать, что папа пять с половиной километров до села проехал часа за два. Допустим, что за час или полтора ему удалось уладить все дела по отправке Валерия в больницу, ну и починить мотор, конечно. Потом еще час обратного пути на остров… Итого четыре с половиной часа, можно для ровного счета пять. Нет, все равно это не объясняет, почему папы так долго нет.

Ведь они с Валерием уезжали, как сказал папа, «в два часа с небольшим». Даже если это «с небольшим» означало половину третьего, то папа, при повторении всех помянутых задержек, должен бы уже к половине восьмого сюда добраться. Ну, к восьми вечера, в крайнем случае. А сейчас-то уже к одиннадцати время подходит. Солнце уже на треть за лес спряталось.

На какое-то мгновение Женька заподозрил, будто этот самый Валерий — вовсе не больной, а какой-нибудь бандит. Что, если он откуда-нибудь из тюрьмы сбежал, а тут прятался? Решил угнать чужую лодку и на ней под видом рыбака куда-нибудь уплыть…

Но от этой «версии» Женька довольно быстро отказался. Ведь папа этому Валерию и ладонь ко лбу прикладывал, и пульс щупал. Папу не обманешь. Он запросто разберется, кто больной, а кто нет. Уж это-то Женька хорошо знал. Как-никак, раза два в прошлом, чтоб в школу не ходить, объявлял себя больным. Мама — та рада стараться: «Женечка, я сейчас врача вызову, наверно, у тебя грипп бестемпературный…» А папа — тот сразу: «Значит, косишь, симулянт? Ну-ка, рассказывай, чего сегодня не выучил!» И так посмотрит, что врать уже не хочется… Нет, его даже настоящий жулик не сумел бы обмануть.

Однако, размышляя насчет Валерия, Женька припомнил то, что этот дядька рассказывал про свои злоключения. То есть о том, как он наскочил в темноте на корягу и пропорол свою резиновую лодку, которая утонула вместе с мотором и всеми прибамбасами. Могло ведь что-нибудь похожее и с папиной лодкой случиться? Хотя они и ехали не в темноте, но корягу под водой углядеть нелегко. Что тогда?

Конечно, речка — это не широкое и глубокое Бездонное озеро. Даже если бы лодка пропорола себе борт и начала сдуваться, папа успел бы причалить к берегу и не дать ей утонуть. Однако заделать в ней пробоину он бы нипочем не сумел. Потому что и вулканизатор, и сырая резина, и даже простой резиновый клей — все это осталось здесь, на острове. И насос ножной, которым лодку надувают — тоже.