Хранители истории. Буря начинается - Дэмиан Диббен Страница 11

«Побег» уже вышел в открытое море и рассекал волны, стремясь к недосягаемой лунной дорожке. Дождь прекратился, но ветер оставался сильным.

Чарли очень интересовал Джейка: эксцентричный, со сдержанным чувством юмора, он больше походил на искушенного взрослого, чем на мальчишку. Если Чарли что-нибудь не понравится, пришел к выводу Джейк, он не преминет об этом сказать. Люди достаточно храбрые, чтобы прямо говорить, что думают, всегда его привлекали.

— В общем, я просто хочу убедиться, что все понял правильно. Есть две жидкости, атомий и эта самая тинктура…

— Важен атомий. Возмутительно редкий.

— А точное соотношение определяет точку в истории, куда мы попадем?

— Вкратце — да.

— Но чего я не понимаю, так это… как действует атомий?

— А! — возбужденно воскликнул Чарли, поправляя на носу очки. — Он взаимодействует с нашими атомами, включая нас во временной поток — эту сеть неосязаемых путей, соединяющих все эпохи. Атомий пробуждает каждый атом в наших телах и запрашивает полную информацию, которой он обладает. В наших телах гораздо больше атомов, чем вы можете себе представить. В толще единственного волоска их теснятся сотни миллиардов. И эти атомы испокон веков использовались снова и снова по всей вселенной. У вас найдется пара тысяч атомов, некогда принадлежавших Шекспиру, толика от Чингисхана и Юлия Цезаря, а толика — от какого-нибудь норвежского ежа.

Джейк изо всех сил пытался смириться с услышанным.

— Это с одной стороны, — продолжал Чарли, чьи глаза сияли восторгом. — Но сам по себе каждый отдельно взятый атом исключителен, словно крохотная вселенная. Только подумайте: если бы атом был размером с собор Святого Павла, ядро его оказалось бы не больше горошины. А как насчет оставшегося пространства? Что содержится там?

— Я не знаю, — неуверенно улыбнувшись, признался Джейк.

Чарли придвинулся к нему и снял очки, чтобы придать сказанному больше драматизма.

— Там содержится история. История всего.

И снова мурашки побежали по спине Джейка. Новые вопросы незамедлительно возникли в его голове.

— А точка горизонта? — спросил он. — Что это такое?

— По всему миру существует бесконечное множество точек горизонта. В каждой из них сосредоточены значительные магнитные воздействия… Вам, несомненно, известно, что Земля обладает магнитным полем. Соответственно, любая точка горизонта обеспечивает атомий энергией для работы. Мы неизменно используем те точки горизонта, которые расположены далеко в море; иные чреваты осложнениями.

И снова Джейк глубоко задумался об этой странной науке.

— По словам Роз, лишь «немногие избранные» могут путешествовать по истории. Но у каждого же есть атомы — почему это подвластно не всем?

Чарли улыбнулся и глубоко вздохнул.

— На этот вопрос ответа не существует, — сообщил он, явно наслаждаясь интригой. — Никто не знает, откуда берется наша доблесть. Но суть в том, что если вы не видите фигуры, то и путешествовать в прошлое вы не будете.

— А как насчет корабля? Такелажа? Чашек и тарелок? Как они попадают в прошлое?

— Не говоря уже об одежде, которую мы носим. Кому из нас понравилось бы прибыть на место в чем мать родила? — хихикнул над собственной остротой Чарли. — Вместе мы усиливаем свое воздействие. Так сказать, телепатически, — пояснил он, широким жестом обводя корабль, — мы прихватываем с собой все это: «Побег», находящиеся на нем вещи и сколько-то воды. Наиболее одаренные хранители, обычно ромбы — я сам имею честь к ним принадлежать, — с гордостью добавил он, — несут большую часть нагрузки. Это не касается только неодушевленных предметов, но и менее способных хранителей тоже.

— Поэтому Джупитус Коул попросил вас держаться рядом со мной?

— Поскольку вы тоже ромб, как мне сообщили, у вас должно все получиться само, но во время первого плавания лучше принять меры предосторожности, — прошептал Чарли, огляделся и еще сильнее понизил голос. — Не говоря уже о том, что ромбы «несут» других агентов, я имел в виду прямоугольников и неправильных фигур. Очень трудно предпринять более-менее важное путешествие без единого ромба на борту.

Хотя все эти понятия по-прежнему оставались для Джейка отвлеченными, он невольно ощутил некоторую гордость за свой статус.

— Раз уж мы способны путешествовать во времени, — спросил он, — можем ли мы навещать самих себя — ну, понимаете, в более раннем возрасте?

Чарли посмотрел на Джейка как на чокнутого.

— Вы читали слишком много научной фантастики. Наши жизни — как у всех остальных. Начинаются в начале и заканчиваются в конце. Мы можем быть только в одном месте, в настоящем, где бы оно ни находилось. Вот, посмотрите… — предложил Чарли, поднял рукав на запястье и предъявил Джейку наручные часы (как и очки, изрядно побитые и подлатанные клейкой лентой). — Вот это число, — он указал на маленькое окошко, — мой возраст. Четырнадцать лет, семь месяцев и два дня. И в каком бы моменте истории я ни находился — неважно, часы отсчитывают дни. В день моего рождения они играют музыку — из Пятой симфонии Бетховена.

Он ласково погладил часы и начал насвистывать свою праздничную мелодию. Но осекся, заметив, что собеседник на что-то отвлекся. На палубе появилась Топаз Сент-Оноре и плавной походкой направилась на нос судна. Джейк заморгал, и у него опять пересохло горло.

— О боже, — вздохнул Чарли и закатил глаза. — Еще одно сердце похищено le sphinx français. [6]

От смущения Джейк залился румянцем.

— Топаз производит такое впечатление на большинство молодых людей, — продолжил Чарли.

— Нет, вовсе нет, я… — путаясь в словах, возразил Джейк. — Просто она кажется такой… загадочной… Она живет в Нормандии? — спросил он, пытаясь отвлечь внимание от собственной персоны.

— Да, с тех пор, как ее удочерила семья Натана. По большей части она живет вместе с ними в Точке ноль. Конечно, они с Натаном грызутся, будто умалишенные — как и всякие брат с сестрой.

— Натан? — переспросил Джейк.

— Натан Уайлдер. Вы встретитесь с ним, когда мы прибудем. На самом деле, сперва вы его услышите. Он обладает самым громким голосом по эту сторону от Константинополя. Натан американец. Дитя Гражданской войны. — Затем Чарли добавил, больше с восхищением, чем с завистью: — Несомненно, он звезда службы. Подлинный герой.

Джейк все еще думал о Топаз.

— Удочерила? А что случилось с ее собственной семьей?

— Это длинная и печальная история, о ней никто никогда не говорит, — подавшись ближе, шепнул ему на ухо Чарли и прищурился, пристально разглядывая собеседника. — Вы уже чувствуете действие атомия?

Мальчик кивнул. Ощущение навалилось на него, едва не застав врасплох. В голове загудело, и ему показалось, что он поплыл в воздухе, не отрываясь от поверхности палубы. За считаные секунды тошнотворные чувства усилились раз в десять. Он пошатнулся; Чарли подхватил его и помог добраться до скамьи.