Мир из прорех. Другой город - Яна Летт Страница 11

Дождь смывал кровь с земли и тушил остатки разбросанных по лагерю головешек. Теперь было не разобрать, отчего мокры лица у караванщиков, которые попадались Кае на пути. Она помогала оттаскивать тела в сторону леса, где уже копали могилы, а раненых – к фургону, в котором без отдыха трудилась Мама Лита. Из фургона доносился запах трав, слышалось негромкое заунывное пение. Сначала пела одна Лита, а потом к ней присоединился голос потоньше – видимо, одна из дочерей пришла к ней на помощь. Кая не знала, что за песню они пели, – призвана она была облегчить страдания раненых или провожала в последний путь ушедших. Сама она провожала умерших так, как было принято в Зеленом, – молчанием. До сих пор ни один из ритуалов не показался ей более уместным, чем этот.

Кае казалось, что ни заунывное пение, ни раненые, ни работа, как и вообще вся эта ночь, не закончатся никогда… Но рассвет все же пришел, как он приходит всегда, даже после самой тяжелой ночи, серенький и дождливый. В тусклом свете Кая увидела, что все опрокинутые фургоны поставили на колеса, тела убрали, костер сложили заново и укрыли тентом от дождя. В котле на нем булькала вода. Марк, кряхтя от боли, заново обтягивал пострадавший фургон тканью. На бинтах у него на боку проступала кровь. Кая хотела было подойти к нему и помочь, но что-то в его лице подсказало, что этого делать не нужно. Поэтому, не найдя больше ничего, чем она могла бы быть полезной, Кая сидела у костра под тентом, глядя на дождь, пока не увидела Маму Литу. Она не выглядела уставшей, хотя одежда ее измялась и была в грязи и крови, а лицо потемнело от пота. Подойдя к Кае, она поманила ее в сторону своего фургона.

Внутри царил кавардак – сундуки перевернулись, одна из коек сломалась пополам, а одеяло на другой было перепачкано разбившимися настоями. Мама Лита показала Кае на единственную койку, уцелевшую от разорения.

– Присядь…

– Нам необязательно делать это сейчас, – пробормотала Кая. – Ночь была трудная. Вы уверены, что?..

– И помолчи, девочка! – прикрикнула Лита и достала из кармана засаленную колоду карт. – Мне нужно сосредоточиться.

Кая с досадой почувствовала, что не может противиться этой женщине. Наблюдая со стороны, она всегда недоумевала, как так получилось, что главной в караване была именно она, а не кто-то из ее молодых сыновей или, например, Лея. Теперь стало понятнее. «И Лея мертва, – напомнила она себе, с трудом сглотнув комок в горле. – А Лита жива. К ней они все прибежали за помощью, когда все кончилось».

По-паучьи пробегая пальцами по каждой новой карте, Лита выложила несколько карт на покрывало между ними. Кая никогда прежде не видела таких. Обычные колоды ей встречались – и пластиковые, древние, и нарисованные от руки. Но эти оказались особенными. Вместо привычных мастей в уголках карт расположились мечи, чаши и еще что-то непонятное. На некоторых были целые картины – красивые и зловещие. Кае стало не по себе. Воздух в фургоне будто сгустился. Дурманяще запахло травами, и остро захотелось выйти наружу. С тех пор, как умер дедушка, Кая не любила этот запах.

– Что это?

Кая спрашивала про запах, но Лита поняла ее иначе.

– Это – таро. Искусство гадания древних, которое почти полностью утрачено. Но не здесь. Мы здесь ничего не забываем – это слишком дорогое удовольствие.

Она нахмурилась, разглядывая четыре карты на пестром покрывале. На двух ветвились какие-то мелкие узоры и цифры, а вот другие две были с картинками. На первой Кая увидела изображение женщины и мужчины. Обнаженных – Кая отвела взгляд. На второй кренилась каменная башня, почти сломанная пополам. Двое крохотных темных человечков бесконечно падали вниз из темного окна, похожего на широко разинутый в крике рот.

– Влюбленные… – пробормотала Мама Лита, сосредоточенно глядя то на карты, то на Каю. – И башня. Недобрый аркан. С другой стороны… – На мгновение прикрыв глаза, она вытянула из колоды еще одну карту и выложила на край покрывала. На карте была изображена стройная женщина в голубом платье, волосы которой светились, как будто были объяты пламенем. – Звезда, – с заметным облегчением в голосе выдохнула женщина.

– Тут две карты, – возразила Кая. – Они слиплись.

Мама Лита недовольно покосилась на нее, но подняла карту с женщиной и осторожно отделила от нее другую. На этой новой карте тоже была изображена женщина, похожая на первую, как мрачный близнец. Тоже прекрасная и стройная, эта женщина была облачена в черные одежды, а ее волосы были снежно-белыми, как будто седыми или припорошенными пеплом.

– Смерть, – могильным голосом возвестила Мама Лита, и, хотя Кая не верила в гадания, ей стало не по себе.

– Можно же перетянуть, – предположила она, невольно надеясь, что гадалка с этим согласится, – в смысле… Они же случайно слиплись. Это случайность.

– В предсказании судьбы не бывает случайностей. – Мама Лита любовно поглаживала беловолосую женщину на картинке. – Но ваша еще не вполне определена. Могучие силы замешаны в вашу историю – настолько могучие, что я не могу разглядеть всех подробностей грядущего пути.

– Очень полезно, спасибо, – с облегчением произнесла Кая, порываясь встать, – я пойду.

– Сиди, – грозно сказала Мама. – Конец виден сквозь дымку, как будто завеса скрывает его от меня… Но кое-что разглядеть мне по силам. Я вижу, как воин становится мудрецом, а мудрец – воином. Вижу, как двое уходят в пределы, где никто прежде не был и откуда никто не возвращается. Вижу влюбленных – их судьба зависит от выбора между счастьем и благородством. Вижу предательство – но оно свершается на перекрестке, откуда можно уйти в любую из сторон. И вижу страсть, чьи отголоски пошатнут опоры мира.

– А что означает карта со смертью? – спросила Кая. Она слушала внимательно; слова гадалки невольно увлекли ее, но карта с беловолосой женщиной все еще тревожила.

– Эта карта легла на распутье, – ответила гадалка, отводя глаза, – не стоит думать о том, что может и не свершиться. Я знаю лишь одно: вы на пересечении многих судеб. Не вижу, какую именно задачу вам предстоит выполнить, но, если сделаете не тот выбор, смерть ждет многих. Не только вас. – Мама Лита широко улыбнулась, подмигнула Кае. – Не стоит бояться. В конечном счете смерть забирает всех. Но вот что ты сделаешь до того, как это случится? – Она смотрела на Каю, будто ожидала немедленного и четкого ответа.

– Разберусь по ходу дела, – буркнула Кая, чувствуя разочарование. Мама Лита говорила загадочно, и в ее словах не было никакой конкретики. Когда все будет позади, она окажется права. Так всегда бывает с хорошими предсказаниями, главное в которых – расплывчатость.

– Разумно, – кивнула Мама Лита, как будто теряя интерес к разговору. – А я пожелаю тебе удачи… Тебе и ему. Судя по тому, что я увидела, ваша удача понадобится всем нам… Что это?

Кая опустила взгляд туда, куда смотрела Мама Лита.

– Это… Ничего. Просто подарок. От Марфы… Подруги моего дедушки.

На тонкой, но прочной веревочке на шее все еще висел глиняный волк, которого она получила незадолго до ухода из Зеленого.