Громобой - Энтони Горовиц Страница 10

Алекс развернул карту и сверился с ней еще раз. Последнее на маршруте MB — место встречи — было где-то рядом, но отыскать его никак не получалось. Алекс стоял на узкой каменистой тропе, шуршавшей при ходьбе под его армейскими башмаками. Тропа змеилась по склону горы и круто уходила вправо. Он находился на одной из высот в Брикон Биконз [11]и собирался здесь оглядеться, но дождь и сумерки превратили окружающий ландшафт в одно размытое пятно. На склоне росли редкие корявые деревья с твердыми, как шипы, листьями. Куда ни глянь, всюду было одно и то же: Забытая Богом Глушь.

У Алекса ныло все тело. Десятикилограммовый ранец Bergen, который его заставили надеть, врезался в плечи и натер на спине волдыри. Разбитое правое колено перестало кровоточить, но боль не уходила. На плече темнел синяк, а на шее зиял глубокий порез. Камуфлированная форма — он обменял свои «военные» штаны GAP на настоящее армейское обмундирование — была ему не впору: давила в паху и подмышках, а во всех остальных местах висела мешком. Еще немного, и он лишится последних сил. Алекс скорее понимал это головой, чем чувствовал — от изнеможения его чувства атрофировались. Если бы не таблетки с глюкозой и кофеином из его комплекта жизнеобеспечения, он рухнул бы на землю еще несколько часов назад. Если в ближайшее время он не найдет MB, то просто физически не сможет продолжать поиски. И тогда его, конечно же, вышвырнут. «Отправят в расход», как это у них называлось. Это доставит им удовольствие. С трудом прогнав мысли о поражении, Алекс сложил карту и заставил себя идти дальше.

Шел девятый, а может, и десятый день тренировок. Время то ли остановилось, то ли повернуло вспять — стало таким же непредсказуемым, как ветер. После обеда с Аланом Блантом и миссис Джонс Алекса переселили в деревянный дом из неотесанного бруса в нескольких милях от особняка. Всего в лагере было девять таких хибар — в каждой по четыре металлических койки и шкафчика для личных вещей. В одну из них втиснули пятую кровать для Алекса. Выкрашенные краской другого цвета, нежели жилые помещения, бок о бок стояли еще два строения. В первом располагалась кухня и столовая. Во втором — туалеты, умывальники и душевые кабинки. Кранов с горячей водой там не было и в помине.

В первый день пребывания в лагере Алекса сразу же представили ответственному за его подготовку офицеру — здоровенному черному сержанту. Тот принадлежал к людям, считавшим, что они все повидали в жизни. Но, когда к нему привели Алекса, он понял, что ошибался. Целую минуту сержант разглядывал новобранца, прежде чем заговорить.

— Задавать вопросы — не моя обязанность, — сказал он. — А то бы я поинтересовался, чем они там думают, присылая мне детей. Ты вообще понимаешь, где находишься, пацан? Это не летний лагерь. Не Дис-ней-ленд. — Последнее слово сержант отчеканил. — Тебя прислали на двенадцать дней, а хотят, чтобы я обучил тебя тому, что проходят за четырнадцать недель. Это даже не безумие. Это самоубийство.

— Я сюда не напрашивался, — заметил Алекс.

Тут сержант завелся:

— Не сметь разговаривать со мной, пока я не разрешил! — заорал он. — Когда обращаешься ко мне, говори «сэр», ясно?!

— Да, сэр. — Алекс уже понял, что этот человек гораздо хуже его учителя географии.

— В настоящее время в лагере проходят подготовку пять групп, — продолжал сержант. — Ты войдешь в группу «К». Мы не используем имен. Тебя никак не зовут, меня никак не зовут. На вопрос, что ты тут делаешь, не отвечать. Кому-нибудь из парней может сильно не понравиться, что ты здесь. Некоторые будут с тобой жестки. Мои соболезнования. Придется потерпеть. Да, и еще. Я могу делать тебе поблажки. В конце концов ты пацан, а не мужик. Но запомни: вздумаешь жаловаться, тебя отправят в расход, распустишь сопли — отправят в расход. Не будешь справляться — в расход. И, между нами, пацан: тебя зря сюда прислали. Я сам хочу отправить тебя в расход.

После разговора Алекс отправился в группу «К». Как и предсказывал сержант, на шею от радости ему никто не кинулся.

Солдат было четверо. Как Алекс вскоре выяснил, Для подготовки своих агентов Особый отдел МИ-6 использовал тренировочную базу Специальной авиадесантной службы — САС, на методах обучения которой курс МИ-6 в основном и базировался. Порядок комплектования подразделений был также позаимствован у САС: в группу входило четыре человека, каждый со своей специализацией. А теперь еще и подросток, у которого, похоже, таковой не было.

Все были примерно одного возраста — лет по двадцать пять. Расположившись на койках, не нарушая товарищеского молчания, каждый занимался своим делом. Двое курили. Еще один разбирал и собирал 9-миллиметровый Browning High Power. У каждого было свое кодовое имя: Волк, Лис, Орел и Змей. Алекс тоже получил имя. Теперь его звали Салага. С пистолетом сидел старший — Волк. Он был невысок, мускулист, с квадратными плечами и черными коротко остриженными волосами. Его красивое лицо немного портил сломанный нос.

Первым нарушил молчание Волк. Отложив пистолет в сторону, он оглядел Алекса холодными карими глазами и спросил:

— Ты еще, на хрен, кто такой?

— Салага, — ответил Алекс.

— Да ты же чертов школьник! — Старший говорил со странным, едва уловимым иностранным акцентом. — Поверить не могу. И ты из Особого отдела?

— Мне нельзя отвечать на этот вопрос. — Алекс прошел к своей койке и сел. Матрас был такой же жесткий, как и каркас койки. Несмотря на холод, кровать застелили всего одним одеялом.

Волк покачал головой и сухо улыбнулся.

— Смотрите, кто к нам пожаловал, — пробормотал он. — Агент Ноль-Ноль-Семь? Точнее, Ноль-Ноль-Пшик.

Кличка так и прилипла. С тех пор его звали Ноль-Ноль-Пшик.

В последовавшие за этим дни Алекс тенью ходил за группой — не член команды, но всегда неподалеку. Практически все, что делала четверка, выполнял и он. Научился читать карту, пользоваться рацией, оказывать первую помощь. Посещал занятия по рукопашному бою, где его сшибали с ног так часто, что заставить себя подняться он мог, лишь собрав в кулак всю свою волю.

А потом настало время полосы препятствий. Пять раз под истошные вопли сержанта — все уши прокричал — Алекс продирался сквозь кошмар сетей, лестниц, туннелей, рвов, высоченных стен и тарзанок, растянувшихся на четверть мили в лесах близ казарм. Алекс решил, что чертенята в аду резвятся вот на таких же площадках. Попытавшись пройти полосу препятствий в первый раз, он не удержался на веревке и упал в яму, заполненную ледяной черной жижей. Он чуть не захлебнулся и изгваздался с ног до головы, но сержант отправил его обратно в начало полосы. Алекс думал, что ни за что не пройдет дистанцию до конца, но на второй раз, потратив двадцать пять минут, все-таки дошел до финиша. К концу недели он проходил полосу за семнадцать минут. Несмотря на синяки и крайнюю усталость, в душе он был доволен собой. Даже Волку упражнение давалось за двенадцать минут.

Волк по-прежнему был настроен по отношению к нему агрессивно. Остальные в группе просто не замечали его, однако старший не упускал случая поддеть или унизить Алекса. Казалось, Волк воспринимает его присутствие в группе как личное оскорбление. Однажды, когда они ползли под сетью, Волк попытался лягнуть Алекса. Еще пару сантиметров — и он угодил бы ему в лицо. Не промахнись Волк — конечно, сказал бы, что у него это вышло нечаянно. В следующий раз Волку повезло больше. В столовой он подставил Алексу ногу, отчего тот грохнулся на пол вместе с подносом, приборами и тарелкой горячей тушенки. Обращаясь к Алексу, Волк всегда говорил одним и тем же издевательским тоном.