Поступь хаоса - Патрик Несс Страница 10

Бен обнимает меня — очень крепко, — и мою грудь вновь спирает: я напуган, зол и растерян. Севодня утром, когда я проснулся, все было как обычно, а сейчас меня выгоняют из города, Бен и Киллиан ведут себя так, словно я умираю, и это ужасно нечестно, не знаю почему, нечестно и все.

— Да, нечестно, — говорит Бен, отстраняясь и пристально глядя мне в глаза. — Но этому есть объяснение. — Он разворачивает меня, открывает рюкзак и что-то оттуда достает.

Книжку.

Я опускаю взгляд.

— Ты ведь знаешь, я плохо читаю, — говорю я, чувствуя себя идиотом и сгорая от стыда.

Бен немного нагибается, чтобы поравняться со мной. Его Шум ни капельки не успокаивает.

— Знаю, — мягко говорит он. — Я всегда хотел больше времени уделять твоему… — Он умолкает и протягивает мне книжку. — Дневник твоей ма. Она вела его с тех пор, как ты родился. И до самой смерти.

Мой Шум широко раскрывается.

Дневник моей ма. Личный дневник!

Бен проводит рукой по обложке.

— Мы пообещали ей, что не дадим тебя в обиду. Что ты будешь в безопасности. Пообещали, а потом тут же выбросили из головы, чтобы никто не догадался по нашему Шуму, что мы задумали.

— Включая меня.

— Иначе было нельзя. Если бы даже самая малость проникла в твой Шум, а потом в город…

Он не заканчивает.

— Как севодняшняя тишина на болоте, — добавляю я. — Стоило моим мыслям проникнуть в город, как начался хаос.

— Нет, признаться, этого мы не ожидали. — Бен глядит в ясное небо, давая понять, как сильно его застали врасплох севодняшние события. — Такого мы и представить себе не могли.

— На болоте прячется что-то опасное, Бен. Я чувствую.

Он только вновь протягивает мне книгу.

Я затряс головой.

— Бен…

— Знаю, Тодд. Но ты должен попытаться.

— Нет, Бен…

Он опять ловит мой взгляд — и не отпускает.

— Ты доверяешь мне, Тодд Хьюитт?

Я почесываю бок, не зная, что ответить.

— Конечно, — наконец выдавливаю я. — По крайней мере, доверял, пока ты не принялся собирать мои вещи.

Бен смотрит на меня еще пристальней, его взгляд похож на солнечный луч.

— Ты мне доверяешь? — повторяет он.

Я поднимаю взгляд. Конечно, я все еще ему доверяю.

— Да, Бен.

— Тогда поверь и вот чему: все, что ты сейчас знаешь, — неправда.

— Что именно? — спрашиваю я, немного повышен голос. — И почему ты просто не расскажешь мне правду?

— Потомушто знание опасно, — отвечает он серьезным, как никогда, тоном. Я пытаюсь заглянуть в его Шум, но тот взрывается и отгоняет меня. — Если я скажу сейчас, твои мысли загудят громче пчелиного улья во время сбора меда, и тебя сразу же найдут. Ты должен бежать, Тодд. Бежать как можно дальше.

— Но куда?! — кричу я. — Бежать-то некуда!

Бен глубоко вздыхает.

— Есть.

Я молчу.

— В начале дневника ты найдешь сложенную карту, — говорит Бен. — Я сделал ее сам. Не вздумай на нее смотреть, пока не убежишь подальше от города, ясно? Ступай на болото. Там ты разберешься, что делать.

Шум его говорит об обратном: он вовсе не уверен, что я разберусь.

— Да и мало ли что может случиться, верно? — вслух добавляю я.

Бен не отвечает.

— Почему вы заранее собрали мой рюкзак? — спрашиваю я, немного пятясь. — Если то, что случилось на болоте, было так неожиданно, почему вы давно были готовы выгнать меня из города?

— Мы задумали это, когда ты был совсем маленьким. — Он с трудом проглатывает ком в горле, и меня со всех сторон окружает его печаль. — Мы хотели выслать тебя отсюда, как только ты достаточно повзрослеешь и сможешь сам…

— Да бросьте, вы просто хотели отдать меня на съедение крокам! — Я снова пячусь.

— Нет, Тодд!.. — Бен делает шаг в мою сторону, по-прежнему протягивая мне дневник. Я пячусь еще немного. Он опускает руки.

А потом закрывает глаза и открывает мне Шум.

Первым делом я читаю в нем слова всего один месяц...

Тогда наступит мой день рождения…

День, когда я стану мужчиной…

И…

И…

И тогда…

Случится то, что случается со всеми мальчиками, которые становятся мужчинами…

Они проходят через это сами, в одиночку…

Без чьей-либо помощи…

Убивают в себе детство до последней капли…

И…

И…

И вот куда на самом деле подевались люди, которые…

Вот черт…

Я больше не хочу об этом говорить.

А описать свои чувства попросту не могу.

Я смотрю на Бена: он теперь стал совсем другим человеком, ничуть не похожим на моего Бена.

Знание опасно.

— Вот почему никто тебе не говорил, — произносит он. — Чтобы ты не сбежал отсюда.

— Разве вы бы не защитили меня? — спрашиваю я. Ах, черт, опять это мяуканье! Заткнись!

— Мы защищаем тебя, Тодд. Ты должен бежать. Вот для чего мы учили тебя выживанию — охоте и всему прочему. Тодд, тебе пора…

— Почему вы ждали так долго? Все должно случиться и уже через месяц! Зачем тянули?

— Беда в том, что мы не можем пойти с тобой, Тодд. А бросить тебя на произвол судьбы… Это невыносимо! Ты еще так мал… — Он опять гладит обложку дневника, — Мы надеялись на какоенибудь чудо, что нам не придется…

…тебя терять, продолжает за него Шум.

— Но чуда не произошло, — говорю я.

Бен качает головой и протягивает мне дневник.

— Прости нас. Прости, что все вышло именно так.

И в его Шуме столько искренней скорби, столько тревоги и невыносимой грусти, что я понимаю: он говорит правду и поделать ничего нельзя. Я неохотно беру книжку, кладу ее обратно в пакет и прячу в рюкзак. Больше мы ничего не говорим. Да и что говорить? Все или ничего. Всего не скажешь, остается ничего.

Бен вновь притягивает меня к себе, задевая воротником разбитую губу, как Киллиан, но на сей раз я не отшатываюсь.

— Всегда помни, — говорит он, — когда твоя ма умерла, ты стал нам сыном. Мы с Киллианом очень тебя любим. Всегда любили и будем любить.

Мне хочется промямлить что-то вроде «Никуда я не пойду…», но я не успеваю.

Раздается БАХ!!! — такого грохота я еще никогда не слышал в Прентисстауне, как бутто что-то взорвалось, взорвалось прямо в небе.