Тайна Лидии - Финн Сеттерхольм

Возвращаясь из школы на велосипеде, Лидия всегда ехала длинной дорогой – через парк. Она любила тропинки, огибавшие поросшие кустарником холмы, и высокие деревья. В солнечные дни, особенно в выходные, здесь было немало посетителей. В парке выгуливали собак и играли с детьми, на скамейках грелись на солнышке старики, кое-где прохаживались мамы с колясками, а в укромных уголках шептались влюбленные.

Однажды, когда Лидия была еще маленькой, она заблудилась в этом парке. Сперва она весело бежала по дорожке, оставив родителей далеко позади, но вскоре поняла, что не знает, куда идти дальше и где мама с папой. Но девочка не испугалась, а лишь удивилась. Поднявшись по склону холма, она оказалась на поляне, посреди которой стояла скамейка. Вокруг не было ни души. Сердце забилось быстро-быстро: что-то ей подсказало, что это место принадлежит только ей и больше никому. Ветви деревьев скрывали Лидию от глаз посторонних, зато сама она видела даже то, что происходило на другом берегу озера. «Здесь меня никто не найдет!» – подумала она, сидя на скамейке и болтая ногами. Но через несколько минут на поляне показались запыхавшиеся мама с папой.

– Бедная моя девочка! – воскликнула мама, подбегая к Лидии и подхватывая ее на руки. – Ты, наверное, страшно испугалась! А уж мы-то как волновались!

– Почему? – спросила Лидия.

Позже мама с папой много раз пересказывали эту историю родственникам и друзьям.

Но это было давно. А теперь Лидии уже было двенадцать лет, но та скамейка на поляне по-прежнему оставалась ее укромным уголком. Почти каждый день, возвращаясь из школы, она присаживалась на скамейку, чтобы подумать и порисовать, погрустить или порадоваться. Она сидела там и в летний зной, и в зимнюю стужу, и под шепот осеннего ливня, и в свежий весенний полдень. Правда, зимой она присаживалась на скамейку лишь на минуту, стряхнув с нее варежкой снег, и только для того, чтобы показать неведомо кому: это место принадлежит ей круглый год. Самым удивительным было то, что за все эти годы она ни разу не видела на поляне других людей. Случалось, что кто-то проходил мимо по тропинке за деревьями, либо не замечая Лидию, либо бросая беглый взгляд в ее сторону и спеша дальше по своим делам. Однажды Лидия привела сюда свою подружку Линн, но та не поняла, что такого особенного в старой скамейке. Оглядевшись по сторонам, Линн бросила:

– Значит, ты сюда каждый день ходишь? Понятно… Ну пойдем? Уже вроде все здесь посмотрели…

Лидия не особо расстроилась. Вообще-то она взяла с собой подругу только потому, что та никак не могла понять, зачем Лидия всегда едет кружной дорогой через парк, да еще и торчит там в каком-то укромном уголке, хотя они договорились встретиться после школы. Даже хорошо, что Линн это секретное место не заинтересовало, – значит, оно останется особым, волшебным уголком Лидии. Почему волшебным – этого она объяснить не могла, а только чувствовала с того самого дня, когда четырехлетней девочкой заблудилась в парке. Правда, об этом она никому не рассказывала. Это была ее тайна.

Вот и на этот раз Лидия налегала на педали, чтобы подняться по склону холма, не слезая со своего голубого велосипеда. Темные волосы развевались по ветру, а крыло велика, которое папа вот уже месяц обещал привинтить получше, громыхало на ходу. Добравшись до места, Лидия бросила велосипед в траву и присела на скамейку – отдышаться.

День был осенний, хмурый, тихий. День легкой грусти и молчаливого ожидания. Деревья и кусты уже начинали желтеть, тут и там виднелись пятна золота и охры. Лидия открыла альбом для рисования, который всегда носила с собой. Почти все листы в нем были изрисованы. Вот дельфины, которых она нарисовала на математике, а вот девочка с факелом и развевающимися по ветру волосами, нарисованная дома за кухонным столом. Здесь – плачущий дракон, а там – лошади, которых Лидия начала рисовать несколько дней назад и всё не могла закончить, без конца перерисовывая. Ноги никак не выходили. Лидия вздохнула и взяла карандаш. Она рисовала всегда и везде. Когда блокнота не было под рукой, она рисовала на обрывках бумаги, чеках из магазина, газетах и рекламных листках.

– Лидия, а, Лидия? Что будет, если отобрать у тебя карандаш? – поддразнивали ее мальчишки в классе.

– Возьму кисточку, – бурчала она.

Хотя дразнили Лидию редко, потому что и она за словом в карман не лезла. К тому же весь класс восхищался тем, как здорово она рисует. Так было еще в детском саду. Если честно, похвалы ей даже надоели. Особенно докучало, когда кто-нибудь стоял за спиной, пока она рисовала.

– О, как красиво! Ну надо же, какой талант!

Или:

– Как это у тебя выходит, Лидия? У меня никогда так не получается.

Иногда одноклассницы – например, Анна, Ребекка или Оливия – подсаживались к ней и пытались срисовывать. Раньше это Лидию раздражало, но теперь она просто не обращала на них внимания.