Собачий спецназ в действии - Лариса Яковенко Страница 9

Зимними вечерами старшеклассники любили собираться у Татьяны Сергеевны. Рассказывали ей о своих планах, читали первые неумелые стихи, размышляли о смысле жизни. А когда в деревне появилось телевидение, обсуждали еще и передачи. Варя с детских лет бегала к Архиповой. Сначала носила отвары да мази для растирки, которые для нее передавала баба Вера, потом сидела тихо в уголке, чтобы послушать, о чем говорят старшеклассники, а повзрослев, и сама принимала участие в посиделках. Однажды, когда у них дома забарахлила телеантенна, Варя побежала к учительнице, чтобы посмотреть фильм про войну. Та молча включила телевизор, вышла и вернулась в комнату, когда картина закончилась.

– Татьяна Сергеевна, такой классный фильм, что же вы его не посмотрели? – сказала девушка.

– Варенька, война – это так страшно, что я не могу до сих пор смотреть про нее даже в кино, – грустно ответила Архипова.

Но однажды война сама напомнила ей о себе.

А все началось с бабы Веры, которая телевизор не жаловала по причине слабеющего зрения, а очки носить стеснялась. Но радио слушала исправно. В тот день, когда заканчивался обзор местной прессы, и пошли объявления, она вдруг услышала знакомую фамилию и имя отчество. Иван Павлович Мостовой разыскивает Татьяну Сергеевну Архипову, 1925 года рождения, проживавшую на Украине в 1942 году в селе Александровка Ружанской области. Едва дождавшись возвращения внучки из школы, баба Вера рассказала ей об услышанном.

– Садись, отпиши на радио и сообщи про Татьяну Сергеевну, – приказала она. Но Варя заартачилась, – а если это не она, опозоримся только, надо сначала все проверить.

– И вправду, так я сейчас схожу к Валентине, к нашей паспортистке, может она чего подскажет. А ты не вздумай болтать своим подружкам, может, ошибка какая, чего человека понапрасну тревожить.

– Ага, так тебе Валентина копытами и застучит, – буркнула внучка.

– И побежит, и зацокает, если бы не я, до сих пор в девках бы бегала. А так и при муже состоит, и деток рожает.

– Баб Вер, ты что, ей ворожила? – удивилась тогда Варвара.

– Может, ворожила, может, уговорила, какая разница. Ты тоже, как выйдешь замуж, сразу рожай, какие бы трудности не были. Дети – большая радость, они и семью крепко склеивают, и жизни смысл придают. Когда твоим родители погибли, такое у меня было отчаяние, что сразу ноги отнялись. Но ты ж на руках осталась, болеть было некогда, вот я и поднялась.

– Если я твой смысл, почему тогда меня все время ругаешь, не так сделала, не то сказала?

– Дуреха ты маленькая, это я от страха за тебя. Хочу, чтоб характер был правильный, чтоб глупостей в жизни не наделала, чтоб в обиду себя не давала. Ты Варя, ближе к умным людям прибивайся, к ним присматривайся. К Татьяне Сергеевне, к нашей Геле, к Ане – ее лучшей подружке. Да ну тебя, совсем мне мозги заморочила, побежала я к Валентине.

К вечеру следующего дня баба Вера уже знала биографию Татьяны Сергеевны, и усадила внучку за письмо в редакцию радио. А через месяц постучал к ним в дом юноша лет двадцати и, представившись Иваном Мостовым, рассказал, как свела война его деда с юной Таней Архиповой. В 1942 году, неподалеку от села Александровского, организовали фашисты лагерь для военнопленных, которые попали туда после харьковского котла. Их было так много, что немцы разрешили местным жителям забирать к себе домой своих родственников. Таня вместе с односельчанками пошла туда и, там за колючей проволокой увидела изможденного, заросшего щетиной, солдатика. Протянула к нему руки и закричала, – вот я тебя и нашла, родной мой. Представив Ивана Мостового своим женихом, забрала к себе домой, выходила, вылечила, а когда село освободила Красная армия, проводила на фронт. Спасенный Татьяной Сергеевной солдат, дошел до Германии и там, на Зееловских высотах получил тяжелое ранение. Полгода валялся по госпиталям, пока не добрался до родной Москвы.

– Что ж он о себе Тане весточку не подал? – спросила баба Варя.

– Дед ее разыскивал, сначала написал письмо в село Александровское, но ему ответили, что адресат выбыл в неизвестном направлении. Потом обращался в адресные бюро Украины, но тогда после войны столько людей искали друг друга, что его письма, может, и затерялись. Дед ушел добровольцем на фронт после первого курса истфака, но вернувшись, не стал восстанавливаться на факультете, а решил стать строителем. Говорил, что эта профессия важнее для разрушенной страны. Отец тоже пошел по его стопам. Наша семья постоянно переезжала с места на место, старшая сестра вышла замуж в Красноярске, и там осталась, а когда все вернулись в Москву, родился я – поздний ребенок. В честь деда меня назвали Иваном, мы с ним очень дружили. В тот год, когда я поступил на факультет журналистики МГУ, он тяжело заболел, и перед смертью попросил разыскать девушку, которая спасла его во время войны, и поблагодарить ее за все. После похорон я рассказал однокурсникам о просьбе деда, и мы договорились, что во время каникул каждый в своей области или районе займется ее поисками. Вот так я и узнал из вашего письма о Татьяне Сергеевне. У меня с собой фронтовые снимки деда, говорят, что я на него очень похож.

Баба Вера внимательно рассмотрела фотографии, потом сказала, – я к Тане побегу, подготовлю к встрече, дам отвар из корня валерьяны, а вы через полчаса приходите. Когда в дверях дома Архиповой появился Мостовой, Татьяна Сергеевна только охнула и прошептала, – Ванечка.

Об этой встрече написала районная газета и ракитовцы еще больше зауважали Архипову. А Варя недели две чувствовала себя тоже героиней, ведь благодаря ее письму все узнали про подвиг любимой учительницы, пока баба Вера не устроила ей разнос.

– Ты девка, не гордись собою, не велика важность – бумажку отписать, а бери пример с Тани, сколько лет она живет в Ракитовке, а про то, что спасла человека во время войны, никогда никому не рассказывала. Коли сделаешь доброе дело – порадуйся про себя, а кичиться этим ни к чему.

Федор подъехал к опорному пункту и удивился. У входа не горел фонарь.

– Вот черт, неужели пацанва опять постаралась, ну завтра они у меня получат. В темноте он не разглядел три тени, которые скрывались за деревьями. Внезапно, джип помигал фарами. Лейтенант удивился, но ничего не понял и вышел из машины. Сильный удар сзади обрушился на голову, и он на несколько минут потерял сознание. Очнулся Федор на заднем сидении джипа, но открывать глаза не торопился.

– Ты чего, Рыжий, так долго возишься? – услышал он хриплый голос.

– Не заводится, зараза, – ответил тот.

– Как такое может быть, мент ведь только что приехал, джип работал исправно.

– Откуда я знаю, может, секрет какой есть, автомобиль-то новый, навороченный. Что делать будем, если не заведется? Бросим и еще поищем?

– Где ты еще такой найдешь, это деревня, а не город. Думаешь тут по темным улицам джипы да «Нивы» разъезжают. А на другой машине нам по кочкам да буеракам не проехать. Давай, старайся.

– Кто же они такие, – думал Федор, – и откуда взялись. Почему сегодня по оперативным сводкам ничего серьезного не проходило. Потому что, потому что… случилось недавно. По рации мне могли сообщить на опорный пункт, но меня там не было. Что ж на сотовый не позвонили… Ладно, теперь гадать бесполезно. Если им нужен внедорожник, значит, боятся выезжать на трассу, то есть заранее знают, что через полицейские посты они не проедут. А кто может заранее об этом знать? Беглый преступник. Точно, здесь же недалеко зона. С этим все ясно, возникает другой вопрос, что делать.