Как не попасть на крючок - Татьяна Луганцева Страница 9

— А с этим чудиком что делать? — спросил подельник Миши. — Кстати, эта баба поедет в больницу, узнает, что ее дружка туда не доставили, и поднимет скандал.

— И что? Ее тоже надо было брать с собой? Тогда двоих мочить бы пришлось.

— Я не об этом, идиот! Я к тому, что мы выиграли время, но немного. И сейчас должны сваливать.

— Хорошо, мы сваливаем, но ты не ответил, что с мужиком делать?

— Да он и так на последнем издыхании. Запри его в машине, а машину — в речку, вот и все! Пусть ищут! Никогда не найдут!

— Да уж, план неплохой.

— Вот и займись! И деньги все из машины вынеси, а я пойду лодку приготовлю. Замаскируемся под рыбаков и рванем как можно дальше отсюда. А там нас будет ждать машина и совсем другая жизнь!

— Больно ты веселый! Правильно, всю «мокруху» на меня повесил и веселится, — буркнул напарник.

— В одной лодке едем, в одной и спасаться будем. Не дрейфь, все будет в порядке. Главное — избавиться от свидетеля.

Раздались шаги, и Яна увидела широкую спину в сером камуфляже и лысую голову. Мужик ни разу не обернулся, а если бы обернулся, то увидел бледное лицо Яны, распластавшейся по стене сарая.

«Хорошо, что я блондинка, не так будут видны седые волосы», — подумала Цветкова, мелкими шажками свернула за угол и поползла в высокой траве к «Скорой помощи». Яна не знала, что ей делать, но одно понимала: этот лысый мужик шел убивать друга всей ее жизни.

Яна четко понимала, что должна что-то сделать, причем без «звонка другу» и «права на ошибку».

Перед ее глазами возникло колесо машины, а затем ботинки примерно сорок второго размера.

Яна замерла и услышала голос преступника:

— Ну что, бедолага? Не вся кровка из тебя еще вытекла? Фартовый ты парень! Все говорило о том, что ты должен сдохнуть от кровотечения, но сдохнешь от утопления. Что ты говоришь? Побереги силы для борьбы за кислород.

Яна вздрогнула от резкого звука рядом с ней. На землю упал мешок серого цвета, затем второй. Яна поняла, что в этих мешках и находились пресловутые деньги. Упало еще два мешка, после этого преступник сказал:

— Ну, вот и всё, мужик! Умирать будешь легко. Бабы вон вены режут — и в ванночку. Тихо, медленно и спокойно. Вот и ты — кровь уже потерял. Сейчас нырнешь в водичку. Правда, не в теплую. И не похоронят тебя по-человечески. Сожрут тебя рыбки.

Это было последнее, что лысый успел сказать, потому что из машины с хрипом вывалился Виталий Николаевич, свалив бандита с ног, и принялся его мутузить. Но бандит сразу же скинул с себя майора и принялся душить. У Виталия Николаевича было очень мало сил. Яна подняла туго набитый мешок и что есть силы огрела им по спине лысого. Тот замер, но скорее от неожиданности, чем от вреда, нанесенного его здоровью.

— Что это? — спросил он.

Яна снова и снова поднимала мешок и продолжила наносить им удары уже куда придется. Бандит только тряс головой, но не падал замертво, как того хотела Цветкова, а поднимался на ноги.

— Ты откуда? Так это же та баба, — догадался он. — Тварюга, как ты нас выследила?

Коротко и сильно он стукнул Яну по лицу. Отлетев метра на три, словно была бестелесная, Яна упала и сразу же поняла, что силы ее покинули.

— Ты что удумала? Ты на кого руку поднимаешь? — ругался, наступая, лысый.

Но когда он занес над Яной кулак, сзади на него, как разъяренный тигр, кинулся Виталий Николаевич. На этот раз он был более удачлив и серией ударов смог обездвижить преступника. Смотреть на майора было страшно — бледный, вспотевший и весь в крови.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он у Яны.

— Чудом. Но ведь оказалась же! Мы погрузили тебя не в ту «Скорую помощь».

— Ты знаешь, я об этом уже догадался. Они связали меня, а с больными так не поступают. Ну а потом озвучили мою дальнейшую судьбу. Хорошо, что я тренировался развязывать веревки, почему-то думая, что мне это пригодится. А тут еще рука скользкая была от крови, вот и выскользнула. А потом потихоньку и ноги развязал.

— Сдаваться без боя не захотел, — поняла Цветкова. — Что делать будем? Второй сейчас вернется.

— Я вижу единственный выход из этой ситуации. Еще одну борьбу я не выдержу.

— А я не очень умею драться, как поняла, — вздохнула Яна, потирая ушибленную щеку.

— Поэтому вот тебе ключи, — Виталий Николаевич вытащил из кармана лежащего бандита связку ключей. — Садись за руль и гони до первого поста полиции. Я, боюсь потеряю сознание за рулем.

— Я? Я не водила такие машины, — растерялась Яна.

— Это наш единственный шанс, пока не вернулся второй паразит. Давай быстрее! — подгонял ее Лебедев.

Еле держась на ногах, он поочередно закинул мешки в «Скорую помощь» и залез сам. Яна заняла место водителя и захлопнула дверцу.

— Давай, — сказал Виталий Николаевич, обложившийся мешками с деньгами. — Ну же! Заводи!

Яна только сейчас с удивлением заметила, что у нее трясутся руки, и с трудом завела мотор. На звук выбежал второй преступник и оторопело уставился на отъезжающую машину. Он замахал руками, затем достал из кармана какой-то предмет и направил его в их сторону.

— Гони! — закричал Виталий Николаевич, вкладывая в этот крик последние силы.

Яна, плохо чувствуя машину, вдавила педаль газа и помчалась по дороге. Разбилось одно окно, она на секунду замерла, решив, что сделала что-то не так, но державшийся позади нее бледный следователь сказал:

— Твое дело — скорость! Он стреляет!

От этих слов у Яны отнялись руки и ноги, и как она мчалась дальше, она не помнила. Они просвистели мимо машины, на которой приехала Цветкова. Яна с ужасом подумала, что подставила женщину с автомобилем, но спасать жизнь было важнее. Несколько километров Яна с Виталием пролетели за секунды. Остановило их только оцепление из полицейских машин.

— Слава богу! — выдохнула Цветкова.

Группа людей в масках окружила машину.

— Выходить по одному, руки за голову!

Яна показалось из машины с обаятельной улыбкой, почему-то решив, что сейчас полицейские ее увидят, поймут, что это не преступники, и, обрадовавшись, еще и цветы ей подарят. Но этого не произошло. Сначала она снова услышала команду «Руки!», потом получила сильный толчок в спину и оказалась на земле лицом вниз.

— Лежать! Здесь раненый! Лежать!

И какой-то пожухлый голос Виталия Николаевича:

— Свои…

Его слова потонули в сознании Яны, потому что ей реально было нечем дышать.