Петля Афродиты - Лариса Соболева Страница 9

Добрался, позвонил аж на пятом этаже. Дверь открылась, и Надежда Алексеевна, рискнув обнаружить себя, поднялась на носочки, выглянув из укрытия… Успела увидеть молодую и прехорошенькую девицу возраста их дочери, которую ее муж (ее!!!) обнял и чмокнул в уголок рта. Нет, не просто чмокнул, а поцеловал с чувством. Понятно: эта девушка и есть бес в ребро. Дверь захлопнулась. Надежда Алексеевна пошатнулась, едва не упав, словно ее чуть не сбил с ног порыв ветра. Вот и все. Верно говорят: пришла беда – открывай ворота, мать при смерти, а тут Валера…

– Свинья.

Теперь не нужно ходить по дому в поисках улик, не надо больше прислушиваться к воздуху, чуя чужие ядовитые частицы, отравлявшие атмосферу в доме. Тривиальная ситуация: у состоятельного мужика прелестная молодая любовница, к ней он бегает подогревать остывающую кровь по утрам – как мило. Нет, как умно!

– Кто ходит к девкам по утрам, тот поступает мудро… – спускаясь вниз, невесело пропела она на мотив песенки медвежонка из детского мультика.

М-да, удар, сопоставимый с разорвавшейся бомбой… Стоп! Разве она не ощущала прохлады со стороны Валеры? Разве не подозревала? А когда последний раз у них был секс? Год назад?.. Два?.. Не вспомнила. Видно, очень давно, так давно, что это событие стерлось из памяти. Собственно, зачем ему секс с постаревшей женой, когда есть молодость, когда время отступает, тело наливается новыми силами и чудится, что стоишь в начале пути, а не на задворках?

И пришла Надежда Алексеевна к простому выводу: она не хотела замечать перемен в муже! Да, не хотела знать правды до вчерашнего дня. А что произошло вчера? Ничего. Действительно ничего. Просто Валере до лампочки ее переживания, связанные с матерью, да и сама Нюша глубоко ему безразлична. Она решила выяснить во что бы то ни стало причину. Выяснила. Вернее, избавилась от иллюзий, а то ведь находила кучу оправданий беспутной скотине. Но теперь-то как быть?

Надежда Алексеевна вышла на воздух. Ее душила обида, рыдания рвались наружу, но она только кусала до боли губы, чтобы не завыть, не закричать, не разгромить этот дом, где муж сейчас лежит в постели белокурой девки. Ей нужна была опора в буквальном смысле, ибо подкашивались ноги, до машины точно не дойдет. Надежда Алексеевна рассеянно огляделась…

В старых дворах полно закоулков для отдыха, раньше при строительстве учитывались приблизительные предпочтения жильцов. Должны же дети где-то играть? Значит, минимум – строили песочницу, а то и детскую площадку. И для любителей шахмат с пивом есть грибки, под которыми стол и скамейки, беседки… В беседку, стоявшую в отдалении, поплелась Надежда Алексеевна из последних сил, там она полила слезами свою обиду и стыд. Почему-то стыдно за Валерку, словно это она стала похотливой кошкой.

Времени было достаточно, потому еще и подумала, что делать. Конечно, поговорить. Но не с мужем, а с его девкой. Не ради себя, ради детей, пусть они взрослые, но им тоже будет стыдно и противно, ведь правда все равно вылезет. И ей стыдно стать брошенной, как какой-то тряпке. Девка должна оставить старого дурака! Если не согласится – пригрозит ей, можно запугать, подкупить – эти девицы алчные, их же интересуют только деньги.

Прошел час. Надо ли говорить, что переживала женщина, представляя до мелочей, как муж, с которым прожит не один десяток лет, кувыркается в постели с другой? Это был унизительный час, разрывавший на части сердце и душу.

Валера вышел из подъезда, доволен (сволочь), по сторонам не смотрел. На всякий случай Надежда Алексеевна спряталась за столбом, поддерживающим крышу беседки, через некоторое время с предосторожностью выглянула. Само собой, мужа и его машины уже не было во дворе. Несколько минут она посидела, собираясь с силами, и решительно направилась к подъезду. Нужно немедленно, сегодня, сейчас договориться с этой дрянью, пока Надежда Алексеевна готова действовать.

У подъезда на скамейке сидели две старухи – вот некстати! С другой стороны, у них можно спросить код, но под каким соусом, к кому она пришла? А старухи наверняка спросят. И вдруг Надежда остановилась, открыв рот.

На крыльце подъезда появилась та самая девица, к которой зашел Валера и нежно чмокнул! Да, да, это она, тут сомнений быть не может! У нее роскошные формы, на такие как раз и кидаются престарелые идиоты, а также белые волосы (наверняка крашеные) до лопаток и лицо невинной Алёнушки. Но она не одна! Ее сопровождал удалой самец, крупный, здоровый и, безусловно, красивей мужа. Хотя бы потому красивей, что вдвое моложе. Вот это номер!

Механически Надежда Алексеевна достала айфон и, якобы рассматривая на дисплее надпись – кто ей звонит, притом щурясь, сфотографировала парочку на фоне подъезда и старушек. Запечатлела просто так, вдруг пригодится. Возможно, Надежде Алексеевне даже не придется унижаться перед этой выдрой, например, предъявит фото мужу: мол, давай, дружок, выбирай между нами.

Парочка прошла мимо, а она, идя к старушенциям, оглядывалась, играя для бабуль, будто любуется молодыми людьми, одновременно тайком снимая их. Очень кстати парень обнял девицу за плечи! Должно быть, Валера «приятно» удивится. Так ему и надо, старому козлу. Приложив айфон к уху, Надежда Алексеевна заговорила, имитируя диалог:

– Да, здесь. Подхожу к дому…

Мысль быстра, но уловима даже таким истерзанным сознанием, как у нее. Почему не допустить, что Валера прекрасно знаком с обоими молодыми людьми? А если это молодожены и у них есть общие дела с мужем? Но, пардон, а поцелуй? Чужих жен с такой неповторимой нежностью не целуют. Кто же разъяснит? Жить в неведении невозможно.

– Добрый день, – поздоровалась она со старушками и, улыбнувшись через силу, кивнула в сторону молодых людей. – Какая красивая пара.

Бабки покривили синеватые губы, дескать, а нам не нравится… Так вот же идеальные информаторы! Торчать целыми днями на скамейке – это традиция престарелых особ, у которых времени полно, а тратить его некуда. Да они про всех знают абсолютно все, разведки мира отдыхают по сравнению с дворовыми бабульками. Надежда Алексеевна провокационно произнесла с легкой завистью:

– Наверное, недавно поженились…

– Не угадали, – фыркнула дородная бабуля, одетая в тряпки из секонд-хенда.

– Не угадала? – подняла брови Надежда.

– Девчонка поселилась здесь года полтора назад…

– Квартиру ей купил один богатый дядька… – подхватила вторая, худющая, как щепка. Но у этой старухи материальная база покруче, на ней болтался дорогой махровый халат на три размера больше, на ногах – шерстяные носки и (о, боже!) резиновые калоши. Карнавал, да и только.

– Папик, – подсказала первая со знанием дела.

– Ага, – кивнула вторая. – Он самый. Так называют любовников молодые девки.

Первая бабуля округлила глаза, оказывается, она не все знала:

– Откуда ты взяла, что купил ей? Может, себе купил, а она просто живет на его жилплощади.

– А я платежки видала! – выставила контраргумент подружка в халате. – Все на ее имя. И машину он купил ей, она ж не работает, а деньги есть – откуда, м? Не догадываешься? Так вот этот папашка бывает у Инны два-три раза в неделю.