Розовый - Татьяна Устинова Страница 9

– А придется! – строго проговорил капитан.

– Но Валентин Иванович! – взмолиласьКузина. – Я всю жизнь мечтала работать в милиции! Я что – совсем несправляюсь? – Голос у нее задрожал, и Мехреньгин испугался, что она сейчасрасплачется. Женских слез он не переносил.

– Наоборот, ты очень хорошо справляешься! –поспешил он заверить практикантку. – Поэтому я и хочу поручить тебесерьезное дело. Только это должно остаться строго между нами, никто, кроме насдвоих, не должен знать…

Галя смотрела на него сияющими глазами, пока он излагалдело.

– Конечно, я все сделаю, я постараюсь! Валентин Иваныч,вы… вы просто… вы замечательный!

В конце коридора показался Жека.

– Задачу я перед тобой поставил, – строго сказалМехреньгин. – Выполняй!

– Это вы о чем тут разговаривали? – с подозрениемв голосе спросил Жека. – Что это за секреты в рабочее время?

– Да мы так, о личном… – махнул рукой Валентин,ему вовсе не улыбалось слушать Жекины нравоучения, что снова он занимается ерундой.

Он оставил Жеку в сомнениях, а сам отправился звонить всобачий питомник.

На площадке перед семнадцатой квартирой собралась целаятолпа. Здесь присутствовали: участковый Павел Савельевич, как представительместной власти, капитан Мехреньгин, как представитель власти центральной,слесарь из жилконторы Ахматкул, которого жильцы дружно переименовали вРахат-лукума (кто-то ведь должен открыть дверь) и два специалиста из собачьегопитомника – один крупный и медлительный, другой – помельче и пошустрее. Крометого, из-за спины Мехреньгина выглядывала соседка Ирка из шестнадцатойквартиры, проявлявшая острую заинтересованность в судьбе бультерьера Квазимодо.

– Пал Савельич, – адресовалась она к участковому,как к личности знакомой и невредной. – Я с работы обрезков мясныхпринесла, от свиной лопатки и от шеи, у нас от банкета стоматологов осталось,так я немножко песику со своего балкона бросила, он скушал… жалко же животное!Он уж сколько времени не евши! У меня еще несколько кусочков есть, я могу,когда дверь откроют, бросить… он отвлечется!

– Мы и так с ним запросто сладим! – отозвалсявместо Савельича крупный собачий специалист, поигрывая мускулами передсмазливой Иркой. – Мы с таким собакевичем в пять секунд справимся! Никакиеотвлекающие маневры не понадобятся! Нам не впервой! Правда, Серый?

Его более мелкий напарник неопределенно хмыкнул,прислушиваясь к доносящемуся из-за двери вою Квазимодо.

– У нас пули сонные имеются и прочееспецоборудование! – продолжал хвалиться крупный кинолог. – Мы вот напрошлой неделе дога бордоского повязали – вот это, я вам скажу, была операция!А буля обычного обезвредить – это пара пустяков! Правда, Серый?

Серый опять не ответил.

– Ну вы уж его не обижайте! – попросила Ирка,кокетливо поправив золотистую прядь. – Он же не виноватый, что такполучилось! Собака – она ведь друг человека…

– Не беспокойтесь, ничего вашему другу не сделаем! Невпервой! У нас сонные пули и прочее спецоборудование имеется… сделаем этогобуля в лучшем виде!

– Ну это надо же, как собака переживает! – подалголос Савельич. – Прямо мурашки по коже! Ну что, Рахат-лукумушка, давай,что ли! Как, ребята, вы готовы?

– Всегда готовы! – отозвался крупный специалист.

Слесарь подошел к двери, заслонил ее собой и пару минутпоколдовал над замком. Затем он отступил в сторону и произнес:

– Попрошу, значит… готова она!

– Это же как легко можно любую дверь открыть! –ужаснулась Ирка. – Такие деньги за замки платим, и в минуту отперетьможно!

– Попрошу посторонних отойти в сторону! – прервалее крупный кинолог, мужественно выпятив грудь и приближаясь к двери. – Отгреха, как говорится!

За дверью внезапно наступила подозрительная тишина. Видимо,Квазимодо почувствовал, что освобождение близко.

Крупный кинолог поднял пистолет с сонными пулями и осторожнотолкнул дверь. Ничего не произошло, и он, понизив голос, проговорил:

– Давай вперед, Серый, я тебя прикрою!

Его напарник безмолвно проскользнул в квартиру, и черезсекунду оттуда донесся собачий лай и человеческий вопль.

– Держись, Серега! – выкрикнул крупный кинолог ибросился на подмогу напарнику. Из-за двери донеслись выстрелы и звуки борьбы.

– Помочь ребятам надо! – озабоченно проговорилучастковый и тоже вошел в семнадцатую квартиру. Через секунду оттуда донессяего голос:

– Рахат-лукум! Давай сюда, без тебя не управимся!

Слесарь боязливо заглянул в квартиру, но все же подчинилсяучастковому.

Капитан Мехреньгин некоторое время нерешительно стоял напороге, прикрывая тылы группы захвата. Но потом он почувствовал, что делоразвивается не по намеченному сценарию, и прошел внутрь, чтобы оказать помощьсилам правопорядка.

Внутри он застал странную картину.

Все помещение было заполнено клубами пара, как парноеотделение бани или сцена во время выступления рок-группы. В этом парупроступали мечущиеся фигуры слесаря, Савельича и крупного кинолога. Мелкийкинолог, отзывавшийся на имя Серый, так же, как и бультерьер Квазимодо, куда-топропали.

Мехреньгин прошел вперед, протирая глаза и озираясь.

Посреди комнаты лежал мелкий кинолог, не подающий признаковжизни.

– Павел Савельич! – окликнул капитанучасткового. – Что здесь происходит?

Савельич, горестно матерясь, ввел его в курс дела.

Когда передовые силы группы захвата в лице Серого вошли вквартиру, затаившийся Квазимодо выскочил из-за шкафа, налетел на кинолога ивцепился ему в ногу. Второй специалист, увидев угрожающую другу опасность,выстрелил хваленой сонной пулей, но в пылу сражения промазал и попал в своегонапарника. Надо сказать, что пуля не подкачала: Серый моментально отрубился.Квазимодо, почувствовав, что противник повержен и больше не представляетинтереса, выплюнул его ногу и бросился в атаку на второго кинолога. Тот виспуге отскочил, споткнулся и налетел головой на батарею отопления. К счастью,голова его не пострадала, но батарея оторвалась от трубы. Из образовавшейсябреши забила горячая вода, отчего квартира и наполнилась паром. В настоящиймомент Ахматкул устранял аварию, то есть единственный из всех занимался своимпрямым делом. Уцелевший кинолог пытался привести в чувство своего менееудачливого напарника, а участковый пытался среди пара и суматохи отыскатьКвазимодо.

– Да где же эта чертова собака! – восклицал ПавелСавельевич, по третьему разу обегая квартиру.

На этот вопрос легко ответила бы Ирка, поскольку онаосталась на площадке и видела, как бультерьер, устроив в квартире переполох,выскочил наружу и припустил вниз по лестнице.