Отторжение - Инна Тронина Страница 9

— Где он? На заливе?

— Ага. Головой в воде, а ногами — на песке, — уточнила мадам Ульянова.

Полковник и капитан, оба с толстыми обручальными кольцами, растерянные и молчаливые, последовали за Андреем. Светлана закрыла дверь директорского кабинета на ключ.

— Надо скорее милицию позвать, — продолжала уборщица. — А то подумают, что его здесь убили…

— Разберёмся. — Андрей повернулся к гаишникам. — Вы меня подождёте? Я ненадолго. Гляну только, в чём дело. А это не пьяный, случаем? Здесь ведь кабак неподалёку открыли, в подвальчике…

— Да какой там пьяный?! — возмутилась мадам Ульянова. — Мы вот вместе видели — покойник натуральный. Парень молоденький, в джинсах. Бежим скорее, вдруг другие увидят?…

Дальнейшее напоминало сцену из клёвой трагикомедии. Так, по крайней мере, мне казалось. Первым под горку, легко перепрыгивая через канавы и кучи строительного мусора, бежал Андрей. Очень уж у него это красиво получилось. Серебристый галстук бился на ветру, пиджак расстегнулся, а итальянские туфли почти не касались земли.

За ним, на почтительном расстоянии, боком, семенила мадам Ульянова. За ней — оба гаишника, с кейсами и в фуражках. Потом — я — взмокшая и растрёпанная, как ведьма. И, самая последняя, трюхала Светлана, прижимая к себе Марьяшку. В хлипких босоножках на высоких каблуках бежать было хуже всего. Да на руках визжал ребёнок, которому всё это очень нравилось.

Конечно, девчонке надоело бродить по скучной приёмной. А тут она выбралась на солнышко, к заливу, куда ходить одной не разрешалось…

Наш усопший лежал смирно, не привлекая к себе внимания. Совсем рядом два мужика рыбацкого вида отталкивали от берега лодку. Орали мальчишки лет десяти, у которых только что кончились занятия в школе.

Марьяна сползла с материнских рук, храбро приблизилась к трупу и вытащила из-под него стёклышко. Это оказался синий страз. Озирский немедленно отобрал находку. Не обращая внимания на хныканье девочки, завернул её в носовой платок и положил к себе в карман.

Гаишники смотрели на происходящее молча. На службе они, наверное, привыкли к подобным ситуациям. Впрочем, наш жмурик*, весь в кровавых пятнах, не смытых водой, выглядел ужасно. Андрей полароидом снял тело в тине с нескольких сторон, а потом счистил тину с лица.

Я посмотрела на толстого капитана и заметила на его щеке пластырь телесного цвета. Светлана с мадам Ульяновой прижались друг к другу. Они не могли ни уйти, ни отвернуться. Все мы завороженно наблюдали за манипуляциями Озирского. Его работу на месте происшествия все видели впервые.

— Убит ножом. Ударов десять или двенадцать. Может, и больше. — Андрей оттопырил нижнюю губу. — Вот ведь халтурщики! Идут мочить, а анатомический атлас изучить ленятся. Есть в теле такие точки, куда можно бить наверняка. Всё бы меньше человек мучился…

Озирский не договорил начатую фразу. Он вдруг нагнулся совсем низко. Было похоже, что директор агентства хочет сделать трупу искусственные дыхание «изо рта в рот». Серебристое от песка, с тинной прозеленью лицо убитого вдруг привлекло внимание Андрея. Он резко вскочил, со всех сторон осмотрел страшную находку и покачал головой.

— Теперь и личность не установишь, — вздохнул полковник. — Если документы и были, в воде размокли…

— Да эти тинэйджеры и не знают, что такое паспорт! — возразил капитан. Впоследствии выяснилось, что они — зять и тесть.

— Иногда складывается впечатление, что я весь город знаю в лицо, — заметил Андрей. — Ну, хотя бы, половину.

Теперь он смотрел на покойника с высоты своего роста.

— Не понял.

Гаишный полковник смотрел сочувственно, будто забыл, зачем приехал в агентство. Как я потом узнала, эта встреча грозила Озирскому огромными неприятностями. Пластырь на щеке капитана свидетельствовал о рукоприкладстве или скрывал следы автомобильной аварии. Ни того, ни другого исключать было нельзя. Лахтинские партизаны гоняли на иномарках по городу, не обращая внимания на дорожные знаки и сигналы светофоров. У их шефа водились денежки, и это избавляло служащих фирмы от расплаты. На сей раз, видно, допекло.

— Три года назад я его спас от смерти…

Озирский перешагнул через тело, и больше не оборачивался. Он заметил, что Светкина дочка хочет прямо в туфельках прогуляться по воде.

— Марьяна, брысь оттуда!

— Ой, да ты что, с ума сошла? — Светлана подхватила ребёнка на руки. — Ну, совсем отвернуться нельзя!..

— Это Антон Аверин? — тихо спросила я.

— Вот именно. — Андрей закурил и спрятал зажигалку. — Больше не хочу об него руки марать. Так что профессору повезло — за розыск платить не придётся. Пусть хотя бы это его утешит…

Полковник потоптался форменными ботинками по мокрому песку, и гнилые ракушки захрустели под каблуками.

— Вам теперь не до нас, пожалуй, — невнятно пробормотал капитан.

— Ничего, сейчас продолжим. — Озирский спрятал поглубже в карман Марьяшкину находку. — Не будем даром время терять. Света, выпей валерьянки. У меня ещё тазепам есть. Знаешь, где лежит?

Бледная секретарша еле держалась на ногах. А вот дитя её буйно радовалось жизни.

— Знаю, — пролепетала Светлана. — Андрей, кто это?

— Сыночек того профессора, — неохотно ответил Озирский.

— Ой! — одновременно воскликнули Светлана и мадам Ульянова.

— Надо сообщить, — сурово высказал своё мнение полковник. — Это его отец к вам только что обращался?

— Обязательно сообщим. — Андрей подхватил на руки Марьяшку. Та уже успела испачкать колготки и платьице в смоле, тине и краске. — Я пока побуду здесь, чтобы посторонние около трупа не болтались…

Он задумчиво смотрел на небо, где плыли белые облачка. На стрелы башенных кранов, на поздних бабочек-капустниц. Те вились над тиной и песком.

— Света, возвращайся в офис и вызывай милицию. Скажи, что личность погибшего установлена. Пусть профессору они сообщают. Я с ним дело иметь не желаю. Ребёнка прихвати — нечего ему тут торчать. Ясно?

— Ясно, — прошелестела Света.

Она взяла за руку замызганную Марьяну и повела её по дорожке, сложенной из бетонных плит.

— Господа, извините за небольшую заминку. Как только приедет милиция, продолжим нашу беседу. Можем и прямо здесь, чтобы время сэкономить.

Озирский закурил «Кент». Гаишникам не предлагал. Видимо, оба оказались некурящими. Похоже, он совершенно забыл о нас с мадам Ульяновой. Мы вместе вернулись к офису, где и распрощались. Я так и узнала, как зовут уборщицу. Потом, достав брелок с ключами, я открыла дверцу Сашкиной «восьмёрки».

Последние слова, которые я услышала от Андрея, были обращены к гаишникам. Директор фирмы объяснял, что не может оставить около тела ни одного из своих сотрудников. Все они находятся на заданиях, и отвлекаться не могут. А разговор на свежем воздухе, без свидетелей, может оказаться полезным для здоровья, да и делу не повредит. Тем более что погода — на ять, и труп пока не очень воняет. Похоже, убийство произошло вчера вечером…