Цвет мести - алый - Галина Владимировна Романова Страница 9

– Надо полагать, я теперь должен позаботиться о своем алиби? – прокашлялся Белов, взглянув на Горелова.

– А вы о нем не позаботились до сих пор? – поддел тот его с ехидцей, полуобернувшись. – Когда придумывали все это, не позаботились?

– Что – все это? – Вениамин проследил за кругом, очерченным в воздухе кистью руки Горелова. – Не понимаю вас.

– Но как же, гражданин Белов! Как же вы меня не понимаете! – Он вернулся к столу, сел к нему боком, забросил ногу на ногу и с удовольствием заговорил, побалтывая в воздухе ногой в дорогом ботинке: – Вы узнали, что у вашей бывшей жены начались проблемы в семейной жизни, и решили ее вернуть – всеми правдами и неправдами. Но при этом постарались обставить все таким образом, чтобы вашего соперника не оказалось в ее поле зрения уже никогда, реши она к вам вернуться. А как это сделать? Убить его? Слишком уж рискованно. Да и кого сразу заподозрят? Конечно, вас! И тогда вы стали действовать более утонченно и издалека. Вы узнали, к примеру, что у вашего соперника существуют близкие отношения с подругой вашей жены. Это, знаете ли, запросто сейчас. Зачем кого-то искать на стороне, если есть красивая, и свободная, и под рукой подруга жены, так ведь? Так вот, этот самый Алекс завел интрижку с Мариной, подругой вашей Машеньки… Дело зашло слишком далеко, что-то, как всегда, начало их раздражать, напрягать… Пошел в дело шантаж. А вы в это время все наблюдаете! Все подмечаете! Стряпаете план! И вот когда сил терпеть у вас и у каждого из них уже не осталось, вы беретесь за осуществление самой крупной преступной комбинации в вашей жизни. Вы убиваете подругу вашей жены в тот самый момент, когда у вашего соперника нет алиби и когда на Марине надета шубка, принадлежащая вашей бывшей супруге. Чего вы тем самым добиваетесь? Вы избавляете свою Машеньку от гадкой женщины, предавшей ее. А себя – от соперника, подставив его тем самым под обвинение в убийстве. Что скажете, Вениамин Белов?

– Скажу, что вы – сумасшедший, Иннокентий Иванович! – откашлявшись, пробормотал Вениамин смущенно. Приложил руку к груди и повторил: – Простите, но это, в самом деле, кажется мне бредом сумасшедшего.

– Почему? – будто бы удивленно воскликнул Горелов, но видно было, что его что-то гложет, какой-то нехороший азарт. – Почему вам это кажется бредом? Я расследовал дела с куда более замысловатой и нелепой подоплекой. А тут как раз все мотивы налицо.

– Чушь! – Вениамин рассердился и сразу замерз. Ах, как ему не хватало теперь Машенькиной заботы, ее горячего чая с медом, теплого одеяла и ласкового шепота! – Во-первых, у них нет никаких проблем в семье. Они вполне счастливы. Маринка, она… Да она никогда в жизни не стала бы завязывать интрижку с мужем своей подруги! Она в этом смысле была святой!

– Откуда это вам известно?

– Так ведь она жила у нас на кухне долгое время, когда мы все еще были студентами. И никогда ничего такого я не замечал за ней. Хотя мы не раз с ней одни в доме оставались и…

– Ну, допустим, вы – не Алекс! – зло фыркнул Горелов, надеясь, что ударил Белова в самое больное место.

Удивительно, но тот лишь смиренно вздохнул, кивнул и пробормотал, что, конечно, их сравнивать сложно.

– И все же Марина никогда бы так не сделала. И потом! – возмутился вдруг Вениамин. – Зачем все так усложнять?! В центре города стрелять в женщину, нарядившуюся в шубку Машеньки, лишь для того, чтобы устранить соперника! Алекс-то… Господи, Алекс узнал бы Машеньку из тысячи женщин, нарядись она хоть в рубище! Это бред!

– Да, это бред, – кивнул вдруг согласно Горелов, развернулся к столу, сложил ладони перед клавиатурой, нахохлился. – Но согласитесь, тогда получается, что Марину убил тот, кто ее не узнал.

– То есть? – вздрогнул Белов.

– То есть хотели убить вашу Машеньку, а убили вместо этого ее подругу. По имеющимся у нас сведениям, в тот день на Марине была ярко-красная куртка, а на вашей бывшей жене – норковая крохотная шубка неприметного серенького цвета, – сказал так и тут же зубы стиснул, представив, сколько могла такая вот курточка неприметного цвета стоить. – Обе высокие, обе – блондинки…

– Марина осветляла волосы. Машенька – натуральная блондинка.

– Пусть так… Киллер стрелял в высокую блондинку, наряженную в норковую шубку. Подходит это под описание вашей бывшей жены?

Он в самом деле несет чушь. Причем он сам понимал это, но все равно нес эту самую чушь, и нес ее так уже целую неделю. Допрашивал Алекса, болтал ему всякую околесицу, пытаясь поймать его на неточностях. Вовремя его адвокат вступился, а то он, Горелов, договорился бы до полного маразма.

Допрашивал мать Алекса, его сестру, донимал их странными несуразными вопросами, так же надеясь на нестыковки. Теперь вот история повторяется с бывшим мужем подруги убитой. Тот же случай.

Что ему делать, интересно? Дело-то гаденькое. У погибшей знакомых и любовников наверняка было полгорода. Телефон во время выстрела пострадал. Разрешение на распечатки ее звонков и сообщений пока не получено – когда это еще случится, потом придется все отработать, на это может уйти пара месяцев, если не больше. А потерянное время – это явный проигрыш.

Погибшая нигде не работала, жила одна. Два раза в неделю к ней приходила женщина, помогала по хозяйству. У нее, кстати, стопроцентное алиби. Как раз накануне она слегла с острым колитом в больницу. Детей Марина не имела. О ее личных связях подруге ничего не известно. Не принято было у них делиться чем-то подобным.

Кто мог ее убить?! Кто мог пожелать ей смерти?! И ей ли? Вдруг убить хотели Белову? За что? Ради устрашения ее супруга? Происки его конкурентов? Глупо! Его для начала предупредили бы, поугрожали с месяц. А тот головой мотает, говорит, что все тихо с этой стороны. Да и не так велик его бизнес, чтобы жену его валить насмерть белым днем в центре города. И долгов у него нет, и врагов такого уровня нету тоже.

Вот и Белов этот – рохля, неудачник – тоже утверждает, что Машеньке его никто зла желать не мог. И что убить хотели только Марину, и никого более. А как же тогда быть с путаницей в одежде?

– Так кого же хотели убить и за что? – невольно проговорил он вслух и вопросительно уставился на Белова. – Нет никаких соображений, раз уж мои идеи вам кажутся бредом?

– Вы сказали, что стреляли два раза? – вдруг отозвался Вениамин, хотя до этого решил молчать, чтобы не злить сердитого нарядного следователя.

– Экспертиза установила, что одна пуля прошла по касательной, почти не причинив вреда, а вот второй выстрел оказался смертельным.

– А вам не кажется это странным?

– Что?

– Что киллер, профессиональный стрелок, выбравший местом для убийства центр города, промахивается, а? Это вам не кажется странным?

– Ну…

– Вот смотрите. – Белов неожиданно резво вскочил со стула и оживленно заметался по тесному кабинету, размахивая руками. Горелов даже не ожидал от него такой подвижности. Парень казался ему существом неуклюжим и медлительным. – Он в первый раз промахнулся, Марина падает, – от испуга, к примеру, и второй выстрел в этом случае не достигает цели. Что это? Провал? Провал! Стоило ли так рисковать?