Деликатное поручение - Фридрих Незнанский Страница 9

У Вики случился нервный срыв, и родители, всерьез опасаясь за ее психическое состояние, были вынуждены положить ее в больницу. Несмотря на то что Викой занимались лучшие врачи, ее состояние все ухудшалось. Длительный стресс грозил перерасти в шизофрению. Врачи качали головой и говорили, что ничего не могут обещать.

…Горностаев замолчал и посмотрел на Турецкого.

— Я прошу вас, Александр Борисович, — твердо сказал он, — заняться этим делом. Я прошу вас съездить в Намибию и вернуть сына матери. Иначе она сойдет с ума. Все документы и командировочные мы вам здесь, в МИДе, срочно подготовим. Борис Константинович Крылов лично поговорит о вашей командировке с генеральным прокурором.

От изумления Александр Борисович Турецкий лишился дара речи.

— Простите, Михаил Сергеевич; я вас правильно понял? — переспросил Турецкий, придя в себя. — Вы просите меня отправиться в Намибию и вернуть сына этой самой Вики? Я прошу вас, поймите меня правильно, мне действительно очень жаль, что так произошло, мне жаль родителей Вики, но почему вы просите об этом меня? Подобная поездка попросту не входит в мои служебные обязанности. Вы спокойно можете поручить подобную командировку кому-нибудь из своих сотрудников, знающих языки и диалекты всех этих намибийских племен и народностей. Они лучше справятся с этим заданием… — И уже более твердо, справившись с шоком от неожиданного поручения, повторил: — Извините, мне действительно очень жаль Вику, но я отказываюсь от этой странной миссии. Если я не ошибаюсь, именно ваше министерство занимается улаживанием подобного рода конфликтов. Почему бы вам не попробовать договориться на дипломатическом уровне?

— Я пробовал, — тихо сказал Горностаев, и Турецкий вдруг увидел на его глазах слезы. — Вика моя дочь.

Горностаев отвернулся.

— Мне очень жаль, Михаил Сергеевич, — запинаясь, проговорил Турецкий. — Я не должен был с вами так разговаривать. Мне следовало догадаться.

Горностаев резко повернулся к Турецкому:

— Александр Борисович, я вас умоляю, помогите мне. Моя дочь сходит с ума. Я могу никогда больше не увидеть собственного внука. Поверьте, я не стал бы обращаться к вам, если бы была хоть малейшая возможность решить этот вопрос собственными силами. Но ни я, ни даже министр не в состоянии повлиять на сложившуюся ситуацию. Я не знаю, что делать… Вы себя уже давно зарекомендовали невероятно способным и тонким детективом, вы сможете вытащить моего внука… если, конечно, согласитесь… — понурившись, с дрожью в голосе, грустно добавил чиновник.

Турецкий налил в рюмку коньяку и протянул ее Горностаеву:

— Успокойтесь, Михаил Сергеевич. Выпейте. Почему вы думаете, что, даже если я соглашусь взяться за это дело, у меня что-нибудь получится? Мои возможности гораздо скромнее, чем возможности министра иностранных дел. Если уж сам министр не в состоянии повлиять на этого проходимца Джо, то с какой стати Джо станет слушать меня?

— Вы еще не все знаете, Александр Борисович.

Горностаев подошел к своему рабочему столу и взяв какую-то газету, отдал ее Турецкому:

— Посмотрите.

Одна статья была обведена синей ручкой.

«Таинственная смерть намибийского дипломата.

Первый секретарь намибийского посольства в России Джозеф Ритуако был убит на днях в своей родной деревне в Республике Намибия. Президент республики Сэм Нуджома выразил свои соболезнования семье погибшего. Причины убийства расследуются».

— То есть Джо убили?

— Вы понимаете, что это значит, Александр Борисович? — лихорадочно заговорил Горностаев. — Это значит, что Алеша находится в чужой стране совершенно один. Я не знаю, что с ним. Никто не знает, что с ним. Что бы я лично ни думал о Джо, но по крайней мере, когда Алеша был с ним, я мог быть уверен, что мальчик в безопасности. Я бы лично отправился в Намибию и стал перед Джо на колени, умоляя вернуть внука. Но теперь…

Во взгляде Горностаева Турецкий увидел такое отчаяние и вместе с тем надежду, что, не в силах выдержать этот взгляд, отвернулся к окну:

— Я не смогу дать вам сейчас ответ, Михаил Сергеевич. Я должен подумать. Обещаю, что, как только приму какое-либо решение, тут же вам сообщу.

— Спасибо, что выслушали, Александр Борисович. — Первый заместитель министра иностранных дел протянул Турецкому руку и тяжело, подавленно закончил: — Я хочу, чтобы вы знали — какое бы решение вы бы ни приняли, я вас пойму.