Мой личный сорт Бонда - Юлия Николаева Страница 9

Вообще, я говорила на удачу, считая, что они все равно ничего не расскажут. Но тот факт, что всплыло имя Вадима, мне не понравился. Ведь неспроста они о нем заговорили, значит, что-то есть. И мне бы очень хотелось знать, что именно. Мужчины переглянулись, и Максим нехотя кивнул.

– Дело в том, Ирина Дмитриевна, – продолжил Алексей, – что Вадим Черненко является соучредителем банка «Некоммерц Партнер». На данный момент в городе это по сути единственные реальные конкуренты нашего банка.

Он замолк, а я стала соображать. Похмелье действовало на мой мозг определенно не самым лучшим образом, потому что доходило не сразу. Зато когда дошло…

– Вы считаете, что Вадим устроил ограбление? – Уставилась я на них.

– Давайте без лишних выводов. Пока что мы разбираемся. И прошу вас, это конфиденциальная информация, надеюсь, вы понимаете, что она не должна покинуть пределы этой квартиры?

– Да это чушь, а не информация. По-вашему, Вадим устроил ограбление, чтобы подорвать репутацию банка, и наш с ним факт знакомства… – тут я запнулась на мгновенье от озарившей меня мысли, но стремительно продолжила, надеясь, что заминка не выглядела подозрительно, – это просто глупость.

– Я же говорю, мы разбираемся, – снова сказал Алексей, силясь быть терпеливым, – к тому же, я не выдвигал никаких обвинений против Черненко. И все же, вы с ним знакомы?

– Да, – нехотя призналась я.

– В каких вы состоите отношениях?

– Сейчас ни в каких. Когда-то мы… встречались, но это давно закончилось, и с тех пор мы больше не общаемся.

– Почему?

– Это вас не касается.

– Простите, – согласился Алексей, – как давно вы расстались?

– Около шести лет назад.

– И с тех пор не виделись?

Я на мгновенье заколебалась.

– Нет.

– Ирина Дмитриевна, у нас есть сведения, что вчера он подвозил вас домой.

– Вы, что, следите за мной? – Уставилась я на него исподлобья.

– Вовсе нет. Насколько я знаю, вы не особенно таились.

Я усмехнулась.

– Эта встреча случайна. Я ловила машину, он проезжал мимо. Решил подвезти.

– И?

– И все. Нас уже много лет ничего не связывает, никаких отношений, ни любовных, ни дружеских. Просто ноль, понимаете? Это был акт уважения, не более того.

– Ну хорошо, – Алексей поднялся, за ним встал и Максим, сегодня такой молчаливый, – прошу вас хорошенько все обдумать, Ирина Дмитриевна. Ваше положение весьма неоднозначно. Так называемое похищение скутера и последующий его возврат, необычные знакомства… Кстати, вы ведь вчера приезжали к банку?

– И вы опять будете утверждать, что заметили меня случайно?

– Не буду. Хотя вы опять же не таились. Что вам там понадобилось?

– Просто проезжала мимо, решила посмотреть из интереса.

– Слышали о такой поговорке: преступник всегда возвращается на место преступления?

– Не надо вешать на меня всех собак. У вас есть запись ограбления, и меня там нет.

– Это еще не значит, что вы не соучастник. О чем вы говорили с консьержем?

Я даже не стала делать ремарку о слежке, и так все понятно: ходят за мной по пятам и не скрывают этого. А я даже не заметила. Вот тебе и сыщик. Вознамерилась отыскать Бонда раньше, чем он объявится. Доказать, что я крута. Дура набитая. Зато теперь понятно, кого имел в виду автор ночной записки, когда писал о наблюдателях. Вот они, собственной персоной.

– Мы встретились случайно, можете у него спросить, раз уж вы такие наблюдательные. Немного поболтали о том, о сем, все-таки мы знакомы.

– Будьте осторожны, Ирина Дмитриевна, не играйте в опасные игры, – высказался напоследок Максим, и они покинули мою квартиру. Я заперлась на все замки, прошла в гостиную и рухнула на диван, хватаясь за голову. Мысли лезли всякие разные, и многие из них были не самыми приятными. До сего момента я была так увлечена записками и ограблением, что появление в моей жизни Вадима прошло как-то стороной. Я и не думала соотносить его с этой историей, просто совпадение, что через него я могла добыть нужную информацию. Но когда Алексей рассказал о банке…

– Это невозможно, – процедила я, хмурясь и грызя ноготь на большом пальце.

Но в моем воспаленном мозгу картина уже набрасывалась: Вадим мог организовать нападение на банк с целью повысить рейтинги своего и занять лидирующее положение в городе. Не думаю, что он планировал использовать меня, к тому же, как грабитель мог знать, что я окажусь в нужное время в нужном месте? Тут я все же склоняюсь к случайности. Но положим, он как-то узнает, что это был мой скутер, и заставляет его вернуть. В его голове вполне может возникнуть идея, как можно обыграть сложившуюся обстановку, и он начинает посылать мне карточки, написанные пером, ему достать данные письменные принадлежности точно труда не составляет. Он даже мог предугадать, что я появлюсь у него, потому и выставил, но приглядывать не перестал. И возможно, на улице вчера появился неспроста. Мог ли Вадим разыгрывать какую-то комбинацию, используя меня? Вполне. Как он раздобыл себе состояние, я не знала, но была уверена, что такие деньги добыть честным путем невозможно. Хотя официально за ним ничего не водилось, и он никогда не был запятнан связями с криминалом, я все равно не могла быть уверена, что он сам вскарабкался на вершину успеха. К тому же, помнится, он организовывал какой-то благотворительный фонд, и деньги шли как раз на детские дома и больницы… Все это складывалось в моей голове в запутанную, но имеющую место быть историю. Выступать пешкой в чужой игре не хотелось, и я решила расставить все точки над и. Взяла трубку и поняла, что не знаю номера Вадима. Порылась в интернете, но ничего не нашла. Фирма в воскресенье не работала, хотя я и позвонила по указанному телефону, выслушав долгие гудки. Оставался один вариант: связаться с его родителями. Мои с ними отношения носили специфический характер. Мать Вадима, Раиса Ильинична, меня терпеть не могла, будучи уверенной, что я испортила ее сыну жизнь. Я старалась не сталкиваться с ней во дворе, потому что она непременно начинала совершать выпады в мою сторону. Какое же было облегчение, когда я переехала на квартиру бабушки, ибо я была уверена: сколько бы лет ни прошло, Раиса Ильинична не простила мне «загубленной» жизни сына. Отец Вадима, Анатолий Михайлович, наоборот, относился ко мне на удивление хорошо, и главное, из двух наших семей (включая меня с Вадимом) был единственным, кто сожалел о расставании. Когда мы встречались на улице, он неизменно здоровался и расспрашивал, как дела. Про Вадима никогда не говорил, потому что знал, что это принесет только ненужную неловкость.

Мобильного Анатолия Михайловича у меня, само собой, не было, но домашний номер я помнила. Немного посомневавшись, набрала его и, конечно, нарвалась на Раису Ильиничну.

– Будьте добры Анатолия Михайловича, – сказала я, стараясь изменить голос, кто знает, вдруг мой вырезан у нее на подкорке.