Дурочка, или Как я стала матерью - Диана Чемберлен Страница 9

Я рассказала ему, что каждый день высматриваю на море перископ подводной лодки. Родители тут же высмеяли меня, выставив полной дурочкой, но мистер Хьюитт отнесся к моим словам со всем вниманием. Он сказал, что я – молодец и он был бы рад, если бы и другие так же серьезно относились к своим обязанностям. Правда, он тут же добавил, что мне вряд ли удастся разглядеть перископ – уж слишком тот мал. Скорее я увижу выступающую из воды боевую рубку. И если я что-нибудь разгляжу, заметил он, мне сразу же нужно бежать к нему. Я пообещала, что так и сделаю. Спасательная станция, в которой расположились бойцы Береговой охраны, находится всего лишь в полумиле от нашего дома. Жаль, что я не могу позвонить туда по телефону. Там, где живет Тория, у всех уже есть эти аппараты с рычажками, но до Реки Поцелуев подобное новшество пока не добралось. Впрочем, на другой стороне острова люди уже начали устанавливать телефоны. В числе первых была и сноха мистера Сато. Папа говорит, что нам тоже осталось ждать совсем недолго.

Я спросила у мистера Хьюитта, правда ли, что это был нефтяной танкер. Он улыбнулся и кивнул, а потом поинтересовался, откуда я это знаю. Я рассказала про оранжевые языки пламени: стоило мне увидеть их, и я сразу поняла, что это нефть горит на воде. Мистер Хьюитт сказал, что я очень сообразительная. Мне нравится этот человек. Он обращается со мной как со взрослой даже в присутствии родителей. Как-то раз он упомянул о том, что я нравлюсь парням из Береговой охраны, и я подумала, что папа сейчас отколошматит его. Но этого не произошло, потому что маме с папой тоже нравится мистер Хьюитт. «Он на Божьей стороне», – любит повторять папа. То же самое он говорит и про союзников. Нечто подобное я слышала и от миссис Кэди. Когда я спросила у нее, не говорят ли то же самое японцы, немцы и итальянцы своим детям, она обвинила меня в отсутствии патриотизма. Но это не так. Я люблю свою страну и знаю, что мы правы. Вот только немцы наверняка считают правыми себя. Что касается Бога, вряд ли он спешит занять чью-либо сторону. Когда я смотрю на то, что происходит с нашими торговыми судами, я убеждаюсь в этом все больше и больше.

Я успела многое узнать о войне от Денниса Киттеринга. Это учитель из Хай-Пойнт, который приезжает сюда практически каждые выходные и устраивается в палатке прямо на пляже. С января, когда подводные лодки начали топить наши корабли, для нахождения здесь требуется специальный пропуск, но Деннис получил его безо всяких проблем. Деннис – симпатичный парень, хотя и ведет себя порой с высокомерием всезнайки, чем страшно меня бесит. Для учителя он очень молод – всего год после колледжа. Его темные волосы аккуратно зачесаны назад, а на лице красуются очки в железной оправе – совсем как у миссис Кэди. При ходьбе он прихрамывает, потому что от рождения одна нога у него короче другой. Ни от кого я не узнаю о событиях в мире столько, сколько от него. Это Деннис объяснил мне, почему началась война, и он же рассказал о лагерях для интернированных, в которые сгоняют японцев. На самом деле это ни в чем не повинные люди, заявил Деннис, которые просто пытаются выжить в нынешних условиях. Он сказал это так, что у меня слезы выступили на глазах. Я спросила у Денниса, почему мистера Сато не отправили в один из подобных лагерей, и он объяснил, что такое происходит лишь на Западном побережье. Стало быть, мистеру Сато еще повезло, что он живет здесь, пусть даже люди и насмехаются над ним.

Еще Деннис посоветовал мне почитать «Сердце – одинокий охотник» [4]. Никто здесь чаще меня не ходит в библиотеку. Такого книгочея, как я, еще поискать. Я читаю больше остальных учеников в нашей школе, хотя вряд ли это говорит о чем-то серьезном: у нас учится всего двадцать три человека, и большинство из них младше меня. Но я читаю даже лучше старшеклассников. Я прочитала все о Нэнси Дрю [5], после чего миссис Кэди сказала моим родителям, чтобы мне разрешили самой выбирать книги. Те заявили, что не имеют ничего против. И вот теперь я читаю «Сердце – одинокий охотник» и книгу рассказов Юдоры Уэлти [6], а по выходным обсуждаю прочитанное с Деннисом. Вчера я читала за кухонным столом и делала заметки прямо на крышке стола, потому что бумаги под рукой не было, а столешница гладкая, и с нее легко все стереть, но мама все равно на меня наорала.

Мама говорит, мне нельзя называть Денниса просто по имени. Я должна обращаться к нему «мистер Киттеринг», как и подобает в разговоре со взрослыми. Но Деннис смеется надо мной, когда я так к нему обращаюсь, поэтому наедине я называю его по имени, а в разговоре с мамой говорю «мистер Киттеринг».

Масло в лампе заканчивается, так что мне, похоже, пора ложиться. Боюсь, как бы после сегодняшних событий мне не стали сниться кошмары. Но даже если это и случится, я проснусь в комнате, озаряемой светом маяка, и сразу почувствую себя в полной безопасности.