Приключения Майкрофта Холмса - Куинн Фосетт Страница 9

Когда мне стало невмоготу сидеть неподвижно, я незаметно вылил содержимое моего стакана на пол и больным голосом потребовал еще джину и пару кусков хлеба.

– За хлеб еще полпенни, – откликнулся Холт, не сделав ни шагу в мою сторону.

Я, шатаясь, добрел до стойки, бросил трактирщику мелкие монеты, взял спиртное, два тонких куска черствого хлеба и с невнятным бормотанием направился к своему месту. Но хлеб я откусил действительно с удовольствием. Любой должен был увидеть, что я проголодался и ем с жадностью.

– И это весь ваш ужин, добрый человек? – обратился ко мне Викерс, не поднимаясь из-за стола.

Я не ответил, только еще больше ссутулился и продолжал жевать.

– Я к вам обращаюсь, приятель, – сказал Викерс более веско и посмотрел на меня так, словно хотел проникнуть взглядом прямо в мой мозг.

– Ко мне, сэр? – переспросил я, повернувшись. Выдержать его взгляд оказалось не так уж легко.

– Да, да! – Он подкрепил свои слова властным взмахом руки. – Прошу, уделите мне несколько минут.

– Конечно, с удовольствием, – поспешно ответил я услужливым тоном, хотя мне была ненавистна даже мысль о том, чтобы оказать ему хоть какую-нибудь услугу.

Похоже, что моя реакция понравилась мистеру Викерсу. Он холодно улыбнулся и указал на скамью, стоявшую рядом с его стулом.

– Садитесь. Не припомню, чтобы я прежде встречал вас здесь, сэр.

– Наверно, потому, что я только сегодня приехал, – ответил я заискивающим тоном.

– Конечно, дружище, вы лучше меня знаете свою жизнь, – сказал Викерс с презрением, которое он, впрочем, постарался скрыть.

– Так, я действительно только сегодня попал в Лондон, – пояснил я. Мне почти не пришлось прилагать усилий для того, чтобы изображать раболепие. – И остановился в этой жалкой дыре.

Викерс оглядел зал.

– Вынужден с вами согласиться.

Меня подмывало спросить, почему он сам оказался в этой дыре, хотя, несомненно, имел возможность выбрать место получше, но я вовремя остановился и, не забывая о своей роли, пробормотал:

– Если в мире есть справедливость, то мне недолго жить здесь. Тогда я выберу «Гранд» или «Империю».

– А кто поступил бы иначе? – Вопрос был риторический, и я промолчал.

– Может быть, вы окажете мне честь, рассказав, что привело вас в Лондон? – со скучающим видом продолжил Викерс.

Я не хотел слишком легко попадаться ему в руки и поэтому лишь пожал плечами.

– Думаю, моя история будет неинтересна вам. – Мой ответ был невежливым, и на нем, вероятнее всего, разговор должен был прерваться, но этого не случилось. Я заметил, что Викерс разглядел мою татуировку, и повернул руку, будто хотел скрыть ее.

– А вот тут вы ошибаетесь, – сказал Викерс. – Подозреваю, что вам нужна работа. Разве я не прав? Вы не отказались бы набить карманы звонкой монетой Королевства? Если, конечно, вы не хотите прикрыть жалобами собственное безделье. – Он не стал дожидаться моего ответа. – А вы, судя по вашим обстоятельствам, не откажетесь от поддержки любого расположенного к вам человека.

– Но почему вы так неожиданно заинтересовались моей персоной? – спросил я с легким холодом в голосе. Я был уверен, что моя татуировка навела Викерса на какие-то размышления, и теперь он ждет, когда же я пойму это и начну разговаривать с ним более откровенно.

Викерс опять взглянул мне в лицо, и я почувствовал, как по всему моему телу прошла дрожь отвращения.

– На это может быть множество причин, – ответил он. – Вы сами наверняка знаете, что у меня найдется дело для таких людей, как вы. Если, конечно, вы мне подойдете. А это я смогу определить, когда вы ответите на мои вопросы.

Не скрою, что днем предостережения Майкрофта Холмса казались мне преувеличенными, но теперь все они всплыли в моей памяти, и я понял, что недооценивал серьезность положения. Наклонив голову, чтобы избежать тяжелого взгляда, я ответил:

– Мне пришлось пережить тяжелые времена. – Это должно было в какой-то степени объяснить мою сдержанность.

– Готов это допустить, – сказал Викерс, и мне показалось, что он чем-то доволен. – Если вы будете любезны объяснить мне их природу, то, возможно, мы сможем договориться о том, как преодолеть хотя бы наиболее неприятные из ваших затруднений.

– И все же я не могу понять, для чего такому человеку, как вы, связываться со мной, – настаивал я, прилагая все усилия к тому, чтобы в моем голосе легко было угадать мольбу.

– У меня есть на то свои причины, – отрезал Викерс, а я почувствовал, что к моей спине холодными свинцовыми пальцами прикоснулся страх.

– Это непросто, сэр, – сказал я, глядя в сторону. – Я не могу найти работу вовсе не потому, что неумен или неловок.

– А в чем же тогда дело? – Вопрос был задан лениво, словно ответ не мог иметь для Викерса никакого значения.

– Сэр, я был торговым агентом, занимался поставками хлопка для изготовителей, – ответил я после недолгой паузы. – Хлопок закупал в основном в Египте, а клиенты у меня были в Англии: в центральных графствах, Бирмингеме, Ковентри, в общем, это был довольно обширный район. – Мой рассказ невозможно было отличить от правды. Я довольно много знал о торговле хлопком и мог вполне достоверно ответить на большинство вопросов. В мыслях я воздал благодарность кузену, который вполне преуспел в торговле.

– Вас подвели фабриканты? – как бы между делом спросил Викерс. Я и не подозревал, что такое может быть.

– Нет, с ними до поры до времени все было в порядке, – мрачно ответил я и поспешно продолжил, словно, раз заговорив, должен был излить на собеседника полную историю моих неудач. – А вот целая партия хлопка, купленного в Египте, оказалась некачественной. Меня лишили полномочий, и никто из фабрикантов не согласился впредь доверять мне. Меня перестали пускать на порог.

– Какое несчастье, – сочувственно сказал Викерс.

– Если мой сводный брат согласится предоставить мне место, я немедленно уеду в Норфолк. Я могу пригодиться ему. Вся разница в том, что он торгует не хлопком, а шерстью. – К счастью, в моих словах не было полной уверенности. – Эдвард Монтджой, из Норфолка. Может быть, вы его знаете?

– Не имел такого удовольствия, – со скукой в голосе ответил Викерс, сверкнув на меня глазами. – Но почему же вы приехали в Лондон, раз ваши надежды связаны с Норфолком?

Я затравленно оглянулся, словно боялся, что нас подслушивают.

– Все дело в отцовском завещании, будь оно трижды проклято. Оно невероятно запутано, и я надеюсь извлечь хоть какую-нибудь пользу из этого крючкотворства. Тогда я не буду зависеть от сводного брата и смогу сам распоряжаться своей долей наследства. Нет, я не стал бы обращаться к Монтджою, если бы завещание не вынуждало меня к этому. – Последние слова показались странными даже мне самому.