Сбылась мечта хулиганки - Наталья Александрова Страница 9

Кровь по-прежнему бурлила и пузырилась во мне. Меня переполняло страстное желание. Желание любви, ну да, очевидно, то, что я сейчас испытываю, называется страстью. Но к кому? Не к этой же туше, не к этому посапывающему сундуку, что лежит рядом со мной.

Я ткнула ненаглядного кулаком в бок, чтобы подвинулся, потом улеглась поудобнее.

«Нет худа без добра, – думала я, засыпая, – зато мы наконец-то расстанемся с ненаглядным навсегда. После всего, что случилось, ноги моей не будет в его квартире. Завтра я выпровожу его домой и больше никогда не увижу».

Если бы я знала, как я тогда ошибалась…

Герман включил зажигание, прогрел мотор и, не торопясь, выехал со стоянки. У самых ворот к нему бросилась молодая женщина с большой сумкой в руках.

– Шеф! Прошу вас, подвезите!

Это так было похоже на то, что случилось позавчера, в субботу, – девушка, сумка и эта фраза, – что Герман от страха покрылся холодным потом. Все это снова обрушилось на него – полная газа квартира, жуткая боль в затылке, мертвое женское тело на диване, ночная поездка по городу с трупом в багажнике, черный лес, жуткий плеск воды, смыкающейся над трупом… Посерев лицом, он резко вдавил в пол педаль газа и рванул вперед, чуть не сбив какую-то зазевавшуюся старуху… Однако далеко уехать ему не удалось. Перед ним вынырнул, подрезая «копейку», черный джип «Чероки» с тонированными стеклами, а когда он, ударив по тормозам и чудом избежав столкновения, взглянул в зеркало заднего вида, то увидел, что сзади вплотную к нему встала «девятка» цвета мокрый асфальт.

Из джипа вышли двое парней в черных кашемировых полупальто – один широкоплечий блондин, второй – худой брюнет с узким нервным лицом.

Подойдя к «копейке», брюнет наклонился и спросил:

– Что же это ты, падла, с девушкой так грубо обошелся?

– С к-какой девушкой? – заикаясь от страха, спросил Герман.

– С какой? – переспросил брюнет, удивленно подняв брови. – Сейчас – с той, которая тебя вежливо попросила подвезти. А что – была еще одна?

– Не знаю никакой девушки! Что вам от меня надо? – истерично закричал Герман, надеясь, что на шум кто-нибудь обратит внимание.

– Что ты с ним базаришь, Брюль? – гнусавым голосом вступил в разговор широкоплечий блондин, презрительно оттопырив нижнюю губу. – Он это, как пить дать, он! Видел, как психанул, когда Жанка к нему сунулась?

– Сейчас, Шило, – покосился брюнет на напарника, – сейчас мы его газетчику покажем.

От ближнего торгового центра в сопровождении плечистого мордоворота в короткой кожаной куртке шел инвалид, торговавший на улице газетами.

– Ну? – повернулся к газетчику брюнет. – Этот?

Газетчик, преисполненный чувства собственной значимости, внимательно оглядел бежевую «копейку», обошел ее сзади, взглянув на номера.

– Машина эта, – солидно кивнул он, – я ее, считай, каждый день вижу, она по вечерам с этой стоянки выезжает. Номер весь не помню, но там точно «ХР» было и здесь – видите? – 774 АХР… Точно, эта машина.

– Ну и что ты видел вчера? – подозрительно осведомился брюнет.

– Да я же говорил уже…

– Отвечай, козел, когда спрашивают! – рявкнул на газетчика блондин. – Мало ли что говорил!

Обиженный и испуганный инвалид негромко забубнил:

– Ну, девка эта шла очень быстро, чуть ли не бежала…

– С какой стороны? – вклинился брюнет.

– Оттуда, – газетчик махнул рукой в сторону соседнего квартала, где за небольшим сквером сверкал разноцветными огнями серый куб казино «Квин».

– Дальше! – брюнет буравил старика взглядом. – Было у нее что-нибудь в руках?

– Сумка большая, – торопливо ответил газетчик.

– Дальше!

– А дальше… вот этот выехал со стоянки, – инвалид кивнул на Германа, – она ему замахала, голоснула, значит, он ее и подсадил…

– Ну, ясно все с этим козлом, – набычившись, прогнусавил блондин, приближаясь к бежевой «копейке».

Брюнет кивнул, махнул рукой старику:

– Свободен. – И снова наклонился к Герману: – Значит, ты вчера подвозил девушку?

– Ну, подвозил, – пробормотал Герман, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. – А что, нельзя, что ли?

– Да нет, почему нельзя? – Брюнет пожал плечами. – Просто ты сейчас съездишь с нами в одно место… тут неподалеку и расскажешь об этой девушке все, что знаешь… куда возил, что видел…

С этими словами он распахнул дверцу «копейки» и, жесткими пальцами схватив Германа за шею, повел его к джипу. Горло у Германа перехватило от липкого спазма, сердце зашлось, он только разевал рот, как рыба, но ни сказать, ни крикнуть ничего не мог.

«Копейку» один из бандитов отогнал на стоянку.

Германа поддерживали за локти, чтобы он не свалился, спускаясь по гулкой железной лестнице.

Наконец, ему развязали глаза.

Они находились в длинном низком подвале, ярко освещенном лампами дневного света. Под потолком подвала тянулись ржавые металлические трубы, покрытые каплями конденсата. Вдоль стен тоже проходили трубы меньшего диаметра. К одной из них Германа пристегнули наручниками. Вокруг поставили несколько стульев и маленький столик, на котором были разложены странные и неожиданные предметы: никелированные щипцы и клещи стоматолога, обычные слесарные тиски, пассатижи, электрический паяльник…

Герман уставился на эти инструменты расширенными от ужаса глазами. До него начало доходить их назначение.

Худощавый брюнет снял свое пальто, сбросил элегантный синий пиджак, закатал рукава белоснежной рубашки и подошел к столику. Озабоченно перебрав разложенные на нем инструменты, он поднял глаза на Германа. В его взгляде не было ни жестокости, ни кровожадности – только любопытство, что-то родственное научному интересу естествоиспытателя, и от этого Герману стало невыносимо страшно. На какой-то миг ему показалось, что все происходящее с ним всего лишь кошмарный сон и сейчас он проснется… но тут же понял, что никакие страшные сны не могут сравниться с действительностью, а проснуться от действительности, к сожалению, невозможно.

Есть люди, которые могут существовать, только если жизнь их подчиняется твердо установленному порядку. Попробуйте нарушить этот порядок, выбейте такого человека из колеи – и жизнь его рухнет, как карточный домик.

Не будь рядом с ним Катерины, Герман сломался бы еще в субботу, вернее, он просто не очнулся бы и умер от удушья. Она же вытащила его из духовки, наполненной газом, привела в чувство, а потом направляла его действия. Когда же они расстались вчера утром, Герман начал сходить с колеи. Он провел остаток воскресенья в каком-то трансе, спал беспокойно, а утром немного приободрился от привычных действий – завтрака, утреннего туалета – и поехал на работу. И вот вечером, когда он выруливал, как обычно, со стоянки, где днем держал свою «копейку», весь субботний кошмар начался снова.