Пожинатель горя - Сергей Владимиров Страница 9

— Вы держитесь не в пример другим, — сказал я.

— А что остается? — спросила она. — Рвать на себе волосы, закатывать истерики? Этим горю не поможешь. Жалко людей, совсем еще мальчишек. Разумеется, их родственники получат компенсацию, похороны за наш счет, да только все это пустое, оборванную жизнь не вернуть.

Мы помолчали ровно столько, сколько того требовал текущий момент.

— Простите, что сразу не предложила вам сесть, — сказала хозяйка. — Чай или кофе?

— Спасибо, ничего.

Я прошел и сел на предложенное мне кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Еще раньше я осмотрел кабинет. Вся мебель в нем была или антикварной, или искусно выполненной под благородную старину (в этом я не считал себя большим специалистом). Единственное, что напоминало о веке технического прогресса, — компьютер и факс. Вмонтированный в стену сейф зиял своим пустым нутром, точно открытой раной, покореженная, покрывшаяся окалиной дверца распахнута. Кабинет не был иссечен осколками, значит, использовали взрывчатку направленного действия. Как и в комнате охраны, здесь все было засыпано черным порошком.

— Берусь угадать ваш первый вопрос, — сказала Друзина. — Почему объектом нападения выбрали мой кабинет, а именно — сейф? Разумеется, рассчитывали, что там хранятся деньги. Но кроме небольшой суммы на текущие расходы, вся наличность регулярно переправляется с инкассаторами в банк.

— Вот это как раз и странно.

— Что именно? — впервые за время нашей беседы напряглась Друзина.

— Налетчики были неплохо подготовлены и действовали по наводке. А раз так, они должны были в первую очередь знать то, что вы поведали мне только что. Суммой в сейфе не разживешься. Зачем же рисковать, проливать кровь ради сущих копеек?.. Может, какие-то важные бумаги, способные заинтересовать конкурентов?

— Ничего такого, — справилась с собой Алевтина Семеновна. — Никакой коммерческой тайны находящиеся в сейфе документы не представляли. Коммунальные квитанции, несколько приказов…

— Я не занимаюсь экономическими преступлениями. И меня совершенно не интересует черный нал, который хранится в подобных сейфах по определению, — сказал я, устав от этой игры в кошки-мышки. — Пусть бодаются ОБЭП и ваша юридическая служба. Я здесь, чтобы вычислить наводчика.

— Спрашивайте, — ответила хозяйка просто, не стремясь ничего отрицать.

— Сумма была большой? — спросил я.

— Извините, этого я сказать не могу. Величина суммы не имеет к делу никакого отношения. Люди идут на преступления ради гораздо меньших сумм.

— Кто знал о содержимом сейфа?

— Кроме меня, двое. Наш главный бухгалтер Наталья Семеновна и Виктор Евгеньевич. Но в их порядочности я полностью уверена. Ланенского я знаю уже много лет, а Наталья Семеновна… моя сестра… Но ключ и код были у меня одной.

— Мне будет необходимо поговорить с вашей сестрой, — с нажимом произнес я.

Женщина отреагировала мгновенно:

— Такого пока не следует делать. У Наташи сейчас очень плохо с сердцем, она даже не выходит на работу. Понимаю, что не удастся скрыть от нее это ужасное происшествие, и все-таки… Я считаю, что вам следует обождать. Займитесь чем-нибудь другим.

Увы, настроение у меня не упало, наоборот, я стал испытывать неподдельный интерес к делу. Мне начинают указывать, как работать, пытаются что-то утаить, а что может быть занятнее для сыщика, чем распутывать этот клубок полуправды-полулжи, слушать, задавать каверзные вопросы, соединять воедино все звенья цепи… Когда-нибудь, я знал это по опыту прошлых расследований, личное и общественное тесно переплетутся, друзья станут врагами, враги окажутся не такими уж и плохими, припомнятся обоюдные обиды, лопнут гнойнички старых болячек.

— Мы думаем с вами одинаково, — подытожил я. — Налет был спланирован, человек, который навел преступников, — или кто-то из убитых охранников, или, как это горько ни звучит, кто-то из вашего ближайшего окружения. Вы безоговорочно отмели кандидатуры своей сестры и генерального директора. Что скажете о его сыне?

Зашуршали складки широкой накрахмаленной юбки, Друзина несколько раз переменила позу, медля с ответом.

— Владислав Ланенский не мог знать об этих деньгах, — сказала она, но в голосе ощущались неуверенность и напряжение. — Я уверена, отец ему ничего не говорил. Да и знай… У него есть отрицательные черты: самовлюбленность, завышенное самомнение, нетерпимость к критике… Однако это не повод подозревать человека в таком хладнокровном подлом преступлении.

— Почему-то ваш начальник службы безопасности подумал в первую очередь на него, — припомнил я.

— Владимир Михайлович недолюбливает Владислава, — пояснила Алевтина Семеновна. «Недолюбливает» звучало на редкость мягко. — Они совершенно разные люди: Фирсов — в прошлом боевой офицер, прошел несколько горячих точек, всего в жизни добивался сам, а Владислав… «золотой» мальчик… хотя неплохо разбирается в менеджменте и маркетинге, — поспешно добавила она.

— А лично вы никого не подозреваете? — спросил я.

— Конечно нет. — Она горой стояла за своих подчиненных. — И посоветовала бы вам меньше слушать Владимира Михайловича. Сейчас он не в себе.

— В том смысле, что пьет на службе, как заправский сапожник?

Друзина опустила короткие редкие ресницы, прикрыла глаза.

— Да, — печально отозвалась она.

— Вы знаете об этом и ничего не предпринимаете?

— Ничего. — Живое, круглое лицо хозяйки стало вдруг каким-то странным, здоровый румянец схлынул с полных щек. — У Владимира Михайловича большое горе. Два месяца назад… у него убили дочь.

— Постой, приятель, — протянула мне вслед кукольная красавица Инга, скучающе покуривающая на улице.

Я сделал еще несколько шагов, не сразу обратив внимание на девушку: настолько она, застывшая на фоне витрины «Миллениума», сливалась с выставленными в ней манекенами. Я остановился, с напускным безразличием посмотрел на нее. Инга сама направилась ко мне, старательно покачивая бедрами. Приблизилась, грациозно изогнулась в талии, полюбовалась своим отражением в витрине. Манекены отдыхали.

— Вот, значит, как выглядят частные детективы. — Она поводила носом, принюхиваясь, лениво изрекла: — Ненастоящий. Даже не пахнет виски. Я когда-то читала в одной книжке, что все они лопают на завтрак, обед и ужин.

— Тебе следовало познакомиться со мной несколько месяцев назад, — сказал я. — Ты бы не разочаровалась. Тогда я не просыхал.

— Оригинально, — фыркнула Инга. И стала сосать длинную коричневую сигарету, скосив кукольные глаза на красный дымящийся кончик.

— Кстати. — Я оторвал ее от этой занимательной процедуры. — Чем закончилась та книжка? Вечно пьяный сыщик все же добился истины и главной злодейкой оказалась сногсшибательная красотка?

— Чушь! — Девушка скривила накрашенные губы. — Не помню. Я не дочитала. Скучно. Я люблю развлекаться по-другому.