В Париж на поминки - Назим Зейналлы Страница 9

По дороге на Пятницкой мы попросили остановить, не доезжая Софийской набережной, сказав, что хотим пройтись по ночной Москве. На самом деле хотелось есть, в последний раз это было в Баку, если не считать маслин и орешков и того чем нас угостили в самолёте. Зашли в первое же заведени. Подали спагетти с анчоусовым соусом, от красного вина мы отказались. Принесли немецкое пиво в литровых бокалах. Позвонили в Баку Сафе, ситуацию объяснили и получили добро. Жене сказал, что рыба пока не клюёт, и мы немного задержимся. Заказали ещё купаты, маленькую бутылочку водки и расслабились. Завтра надо было рано вставать, поэтому сидели мы не больше двух часов. Москворецкая набережная вся, как и прежде, светилась огнями. Слева, там где кончались стены Кремля, вдали виднелись золотые купала нового собора. По дороге мы обменялись впечатлениями о разговоре с Максудом и поняли, что возвращаться ни с чем было нельзя.

− Надеемся, завтра что-нибудь прояснится, а оттуда прямым ходом домой,− подвёл я итог.

Утром нас разбудил телефонный звонок Максуда.

− Вы готовы?

− Почти, осталось только встать, помыться, одеться и всё прочее. Мы ещё в постели, −тихо сказал я, взяв мобильный с прикроватной тумбочки. Фуад сладко похрапывал, свернувшись калачиком. Москворецкая набережная гудела от шума машин. Гул моторов доносился до нашего номера на двенадцатом этаже, несмотря на закрытые окна и большое расстояние до проезжей части. По набережной медленно двигался поток машин, конец этого потока просматривался где-то за горизонтом. Удивительно как мы спали в таких условиях. Самое сложное было поднять Фуада. Как все творческие люди он, разумеется, привык вставать во второй половине дня и поднять его в такую рань будет нелегко. Часы на дисплее мобильника показывали девять, значит в Москве сейчас восемь. Зачем так рано нас поднял? Сам не спит и нам не даёт. В этой максудовской семейке, наверное, все страдают бессонницей. Мобильный в руках снова зазвенел, я повернулся на бок и прошептал:

− Извини Фофа, но я вынужден это сделать.

И поднёс телефон к уху Фуада.

− Мы можем опоздать, − прокричал голос в трубке.

− Фуад, давай вставай, звонит твой родственничек. Пора ехать. Он ждёт в машине.

Я понял, что всё бессмысленно и мне придётся вставать первым. Говорят, с постели легче встать, если начать двигать по кругу стопой ноги. Может быть, кому-то это и помогает. Главное, рубашку застегнуть на нужную пуговицу, брюки не одеть задом наперёд и не спутать правую туфлю с левой, а теперь пошли приводить себя в порядок. Выйдя из ванны и поняв, что надо поднять Фуада, пока не пришёл рассвирепевший Максуд, я очень тихо сказал:

− Фуад, ты оставайся, а я поехал в Париж.

Эффект был поразительный, Фуад вскочил с кровати на ноги, в трусах и всколоченными волосами и лихо соврал:

− Я уже проснулся.

Глаза были по-прежнему закрыты. Так, с закрытыми глазами, сунул ноги в кроссовки и, путаясь в одежде, пошёл в ванную. Минут через десять мы с сумками упали на заднее сиденье машины. На наши приветствия Макс пробубнил себе под нос “сколько можно спать”. Ввиду того, что я был полусонный, а Фуад сразу в машине заснул, его риторический вопрос повис в воздухе. Приблизительно в таком состоянии нас посадили в самолёт компании “Эр Франс” и через три часа мы приземлились в аэропорту Шарля де Голля. Шум и толкотня огромного аэропорта подействовала и на проезжую часть мы постарались выйти бодрым шагом. Максуда ждали у входа с табличкой, на которой была изображена виноградная лоза. Миниобус со скоростью понесся по дороге в Париж, заезжая и выныривая из туннелей.

− Вы, я вижу, пришли в себя, ”сони “.

Но он ошибался. Мы снова дремали, облокотившись друг на друга. Мне показалось, я эти слова в наш адрес слышал, и не так давно, от ещё одного человека страдающего занудством и бессонницей. Видно годы совместного проживания супругов влияют на их поведение и образ жизни, у них даже набор слов не отличается.

− Слушайте, эта один из престижных и спокойных районов, слева площадь Терне и метро, практически центр города, десять минут ленивой походкой и вы перед Триумфальной аркой и начало Елисейских полей. Справа отель “Ваграм”, маленький, но вполне приличный, и что хорошо, живёт Аслан с семьёй отсюда недалеко. Возьмите визитку, здесь указан домашний телефон и адрес, его сейчас дома нет, но через час будет. Для удобства возьмите карту города на ресепшн. Так что желаю успеха. Если надо, я могу и остаться, погуляем! Если что − звоните, возьми мою визитку тоже. Малик, может мне остаться с вами?

− Да нет, езжай спокойно, лечись.

− Ребята, я забыл сумку в Москве, − вмешался Фуад и уточнил. − В машине у Саши.

Я замер, потом опустил глаза вниз и убедившись, что это так, повернулся к Максуду. Он усмехнулся и успокоил:

− Не беспокойтесь за свою сумку. Вот ещё возьмите свои билеты, обратная дата указана, вылетаете завтра утром. Запомните, в аэропорту Шереметьево вас встретят с табличкой VIP обслуживания. И ещё Саша продлил ваше проживание в гостинице Россия на неделю, это так, на всякий случай. Сумку он закинет в ваш номер. У вас доллары, в Париже с января этого года новая валюта-евро, чтобы проблем не было, вот… Здесь тысяча, по курсу они с долларом почти равны.

Мы сделали попытку отказаться.

− Нет, не отказывайтесь, а то обижусь.

На прощанье он обнял нас и расцеловал, французы начали на нас оглядываться, а одна из женщин чуть не налетела на уличный фонарь. Нормально, теперь, ко всему прочему, меня в Париже признали голубым, с которым расплачиваются прямо на тротуаре. Надо было побыстрому скрыться в отеле, который действительно оказалось небольшим, уютным и чистым. В вестибюле справа располагался ресепшн, где стояла милая вьетнамка и улыбалась нам. Положив сумку на ковёр, я подтолкнул Фуада к ней. Его мать, прекрасная женщина, преподавала в нашей школе иностранные языки, и хоть что-то он должен был знать. К удивлению, они быстро поняли друг друга, за номер было заплачено сто евро за сутки, и мы, получив ключи, вошли в лифт. Железное сооружение, которое называлось лифтом, со скрипом и скрежетом подняло нас на третий этаж. Балкон в номере выходил на площадь, но это был скорее небольшой выступ с ажурным металлическим ограждением.

Повернувшись, мы увидели одну широкую кровать на двоих. Я удивлённо посмотрел на Фофу.

− Я здесь не при чём, всё что я ей сказал “номер стандарт на двоих”, − начал оправдываться Фуад, затем повернулся и включил телевизор.

− Давай лучше спустись вниз и попроси другой номер, с видом на площадь. Я бы и сам пошёл, но сам знаешь…и возьми карту Парижа со стойки.

Фофа нехотя поднялся с кресла, но возражать не стал, и мы ещё раз оглядели комнату.