У вендетты длинные руки - Марина Серова Страница 9

– Понятия не имею. Сходи и узнай.

– Да? Это мысль! Хорошо, завтра я узнаю. А где ты сегодня вечером пропадала? Я тебе звонила.

– Похоже, у меня новое дело.

– Здорово! Расскажешь?

– При первой же встрече. Тем более что мне, возможно, потребуется твоя помощь.

– Тогда я загляну к тебе на днях. Пока!

Положив трубку, я умылась и отправилась в кровать.

На следующее утро я проснулась довольно-таки поздно. И первая мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что это утро – субботнее. Конечно, у меня и в другие дни не было необходимости бежать сломя голову на работу, но по выходным это ощущение было особенно приятно. Я долго лежала в постели, потягиваясь и предаваясь размышлениям, потом все-таки заставила себя вылезти из-под одеяла и отправиться в ванную.

Включив тостер и кофеварку, я пошла в комнату деда, чтобы разбудить его и пригласить к завтраку. Но оказалось, что Ариша спал сном младенца и вставать не собирался. Это означало только одно: накануне дед опять «принял» лишнего. Дав себе обещание поговорить с ним как следует на тему о вреде алкоголя, когда он все-таки вырвется из объятий Морфея, я спустилась в кухню. Телефонный звонок прервал мое наслаждение утренним кофе. Звонил дядя Сережа:

– Алло, Полина, как твои дела?

– Хорошо, спасибо. А ваши?

– Мои тоже ничего. Вот немного разгрузил завалы на работе, стал посвободнее. Вы сегодня с дедушкой будете дома? Хочу заглянуть к вам на часок. Не возражаешь?

– Дядя Сережа, ну когда я возражала? Приезжайте, конечно, будем вам рады. Во сколько вас ждать?

– После обеда, на чай.

– А может, на обед? Я приготовлю что-нибудь?

– Насчет обеда не беспокойся и не хлопочи, не стоит. Приеду на чай. Все, ждите.

Дядя Сережа отключился.

Когда через час дед вошел в кухню, виновато пряча глаза, я сделала вид, что не замечаю его. Дед, покряхтывая, опустился на стул, стараясь казаться расстроенным и несчастным. Это была его обычная уловка, чтобы избежать моих нотаций.

– Полетт, а что у нас на завтрак?

– Лекция о вреде алкоголя.

Ариша вздохнул, встал и сам налил себе чай.

– Понимаешь, Полетт, я и сам не понял, как хватил лишку. Это на радостях, поверь! Эрнест Сигизмундович вчера играл с нами после длительного перерыва, он уезжал в Ниццу, помнишь, я тебе говорил?

Я не удосужилась ответить, и дед продолжил свою оправдательную речь:

– Ну, так вот. Мы сели играть. Мне очень повезло, я забрал достаточно большой «банк». А у Эрнеста Сигизмундовича был ничтожно маленький «стэк». У меня же были туз, король, дама и «четверка». Я поставил первым…

Честно говоря, мне было совершенно неинтересно, кто поставил первым и кто забрал «банк». Ариша выпил вчера лишнего, это было главным, и пусть не надеется, что это сойдет ему с рук! Я не разговаривала с ним вовсе не потому, что сердилась на деда, просто я очень его любила и боялась, что с дедом случится что-нибудь нехорошее. Ему было уже почти семьдесят, и я опасалась за его здоровье. Я вовсе не хотела остаться одна.

Дед понимал, что провинился, и пытался заговорить мне зубы своими картежными приключениями.

– …Я хорошо разыграл эту раздачу, а Эрнест Сигизмундович, должно быть, просто потерял навык…

– Дед, ты обещал не пить лишнего, почему ты не держишь слово?

– Полетт! Поверь, мне очень стыдно.

– Тоже мне, узник совести! Посмотри на себя в зеркало – у тебя лицо отекло! Сознавайся: сердце екает?

– Что ты, какое сердце! Я чувствую себя превосходно!

– Ну, хорошо, пей чай, я пошла к себе.

Я вышла из кухни и притаилась за дверью, подглядывая за дедом в щелочку. Он прислушался и, решив, что я уже у себя наверху, встал и полез в шкафчик, где лежала аптечка. Я вошла в тот момент, когда дед капал себе в рюмочку валокордин. Поняв, что его поймали с поличным, Ариша виновато улыбнулся:

– Полетт, это так… для профилактики…

– Именно это я и подумала.

Я заварила деду зеленый чай с шиповником и приготовила тосты с джемом. Поставила все это на стол и усадила Аришу завтракать.

– Сегодня у нас в гостях будет Сергей Дмитриевич.

– Серж?! Я очень рад. Приготовишь нам что-нибудь вкусненькое?

– Что же с вами делать?

Дядя Сережа пришел сразу после обеда, как и обещал. Дед провел его в гостиную в стиле рококо, и мужчины расположились там в удобных креслах с деревянными резными подлокотниками. Ариша достал из бара свою гордость – коллекционный армянский коньяк, а я принесла им рюмки и бутерброды с икрой и беконом. Мы сидели втроем за низким ломберным столиком, вели светскую беседу, а я все ждала, когда же дядя Сережа начнет рассказывать, что ему удалось узнать о чете Дьяченко. Наконец я не выдержала и спросила его об этом прямо.

– Видишь ли, Полина, просьбу твою я, разумеется, выполнил. Но открывшиеся данные такие, что просто диву даешься!

– Что, жутко мрачная проза жизни?

– Наоборот, все как в сказке. Жили-были три брата. Правда, родными между собой были только двое, третий приходился им двоюродным. Их матери были сестрами, дочерьми одного почтенного человека, работавшего в нашем городе в администрации. Фамилия его была Дубинин. Обе его дочери, выйдя замуж, получили такие фамилии: одна – Аникеева, другая – Виноградова. Некоторое время они обе жили в нашем городе, пока старшая, Аникеева, не разошлась с мужем и не уехала с сыном на Север. Ему тогда было восемь лет.

– И что, далеко она уехала? – спросила я.

– В какую-то Тьмутаракань. Зачем она это сделала, сказать трудно. То ли захотела досадить бывшему мужу, то ли еще зачем-то. Но прожили они там довольно долго, двадцать лет. А младшая сестра, Виноградова, так и жила с отцом и своей семьей здесь, в Горовске. За это время господин Дубинин успел овдоветь, но через некоторое время женился во второй раз на одной своей сотруднице, еврейке по национальности. Вскоре они уехали на постоянное место жительства на ее историческую родину, в Израиль. Младшей дочери отец оставил свою квартиру в центре.

– Серж, – вмешался Ариша, – я прекрасно помню ту женщину. Я как-то обращался в администрацию… ну, неважно зачем, и мне довелось познакомиться с ней. Ее звали, насколько я помню, Эсфира Наумовна Короткович.

– Совершенно верно. Так вот, Дубинин взял ее фамилию и уехал, как я уже говорил, с ней в Израиль. У нее там были кое-какие родственники. Супруги Короткович влились в их бизнес, потом открыли свое дело и несколько лет жили, насколько я понимаю, просто прекрасно.

– А потом, как всегда неожиданно, что-то вдруг случилось, – предположила я.

– Ты права, – дядя Сережа взял рюмку, в которую Ариша плеснул еще немного коньяку. Себя дед, разумеется, тоже не забыл.