Каждый убивал - Ольга Новикова Страница 9

Анжела стучит по рулю, машина в ответ недоуменно гудит. И вдруг ей вторят из соседних авто. В чем дело? Высунувшись из окна, она видит, как по разделительной несется несколько черных джипов. На последнем стекла опущены, за ними – одинаковые квадратные рыла и дула, направленные прямо на нее. Точно бы выстрелили, если б узнали, что это именно она нечаянно спровоцировала выступление импровизированного оркестра возмущенных водителей. Никому не нравится куковать в пробке из-за того, что какой-то властный хмырь едет в субботу по личным делам.

Да что ж это такое! Разорви тому живот, кто неправдою живет! И уже вполне осознанно Анжела изо всех сил давит на клаксон.

Дорога наконец освободилась, движение наладилось, и сразу полегчало. Но все-таки почему я, стреляный-перестреляный воробей, впала в ступор?

Глеб… Забыла сказать ему про ковер! Явно же мочой от него несло. Нику душили – из нее и вылилось… Слишком долго я прождала этого инфернального субчика, да и сработала привычка дозировать добытую информацию…

Он со мной ничем не поделился…

Может, сам догадается? Все равно надо ему позвонить – сама не могу ни анализа ворсинок сделать, ни даже в Никин дом попасть. Там точно на Олега наткнешься. Увольте! Его усадили сторожить, не позвонят ли с требованием выкупа. Пустили козу в огород!

Что он им наплел про свои странные поиски? Зачем на карачках по полу ерзал? Подчищал место преступления?

Но Глеб не похож на полного идиота… Наоборот… На своем поле играет отлично, приятно за ним наблюдать – молчалив, нисколько не суетится, ситуацию держит под контролем и руководит незаметно, без раздражения, не срываясь ни на кого. Как только сказала ему про Светкину угрозу, сразу распорядился ее на допрос вызвать, не отложил на потом…

Интересно, каков он не на службе? Такие умельцы, бывает, теряются в обыденности… И он? Вряд ли…

Несмотря на то, что руки чешутся – так хочется действовать, Анжела не прикасается к мобильнику. Когда за рулем, он на немом режиме. Во имя безопасности – никаких порывистых движений. Прибавив скорости, она быстро доезжает до поворота к своему дому, притормаживает, дистанционным ключом открывает кованые ворота, осторожно паркуется во дворе и только тогда берет айфон.

Черт, среди пропущенных – звонок главреда… Палец сам, без заминки нажимает на «позвонить». Добросовестное исполнение разумных – разумных и только – служебных обязанностей. На том стоим. Главное – приучить газетных начальников к своей системе. Я вас не подставлю, но и вы меня не сдавайте. На сочетании дисциплины с личной свободой взросло ее журналистское имя.

– Мон Анж, – слышит она в трубке бесцветный голос, который по незнанию сперва принимала за женский.

Шеф когда-то подцепил ее на одной официальной до тошноты тусовке.

– К тебе поедем или ко мне? – небрежно так бросил, даже в глаза не глядя.

Мужик невысокого росточка, лысый, но с большим эго. Распознав в нем известного газетного менеджера, расхохоталась от души. Шестым чувством поняла, что это всего лишь проверка на вшивость. И комплимент ее женским чарам. Никогда не лишний.

Оценила его смелость. Как раз тогда все цитировали пассаж из ее материала про харрасмент: «На предложение начальника “Дай мне!” или в облегченном варианте: “Мать, когда мы с тобой переспим?” – девушки у нас уходят с работы. А надо в суд! В суд!»

Слово за слово… Недалеко пошел, да рой нашел. Шеф сделал вид, что спонтанно предложил поработать у него, а на самом деле изучил вопрос: читал даже мелкие заметки в не самых раскрученных изданиях.

Она тогда писала для глянца без обязательств со стороны работодателей. Жуть как неуютно. Касательно денег и занятости – то густо, то пусто. Что первым предложат, то и хватаешь, чтобы на бобах не остаться. Правда, никогда не демпинговала свою профессию. За копейки не работала, и все равно попадала в нелепые ситуации… Соглашаешься слетать на кинофестиваль в задрипанную Анапу – и пропускаешь знаковую вечеринку в Монако, на которую зовут в последний момент. С оплатой всего-всего, включая бар в пятизвездном бунгало. Кусаешь локти, но даже никакого урока извлечь нельзя – во имя чего от средненького отказываться? Раз-другой покочевряжишься – и останешься у разбитого корыта. Тяжело, когда не ты выбираешь, а тебя…

Еще и мелочь всякая не боится подплыть с самыми неуместными предложениями. Ограды вокруг тебя – никакой. Сама соображай, кого отшивать, а кого не стоит. Выучилась одним взглядом или даже просто излучением, как электрический скат, парализовать мальков. Пригождается и сейчас, когда находишься под защитой мундира респектабельной благополучной газеты.

Обхождение теперь самое галантерейное, весь пакет социальных услуг, реальная помощь в покупке билетов, заказе гостиниц… И вот таких неожиданных звонков – минимум.

– Извини, голуба, что отвлекаю… От чего, кстати? – не торопясь интересуется Василич.

«Говорить или нет?» – мгновенно зажигается в голове Анжелы. Понятно, что шеф – человек вымуштрованный, спрашивает из вежливости… ну и из здравого соображения, что приближенным время от времени надо помогать. Никакие не чуйства, чистая прагматика: за реальную заботу получаешь преданность, замешенную на благодарности. Из государственных чиновников это мало кто понимает, а вот так называемые свободные предприниматели с крупными состояниями – почти все стараются установить человеческий контакт.

Так промолчать? Анжела все еще колеблется, но задрожавшие губы сами рассказывают про Нику.

– Я позабочусь, чтобы верные люди лично присмотрели… за филейчиками, – не заставляя себя просить, обещает Василич. Булгаковской шуточкой снижает пафос и – к делу. Без короткой паузы, в которую можно бы вклинить «спасибо». – Слетай сегодня в двадцать один на прием в «Пушкине» – я сам обещал быть, но никак… А игнорировать не хотелось бы. Выручишь?…

Василич оставляет на обдумывание несколько секунд, которые в таком коротком разговоре кажутся щедрым промежутком. Анжела отнимает телефон от уха, чтобы посмотреть на экране время, и прикидывает, успеет ли за два часа привести лицо и волосы в порядок. «Должна успеть», – приговаривает она сама себя и, контролируя, чтобы в голосе была нехамская доля строгости – не то на шею сядет, – соглашается.

– Напишешь по-своему, вот и ладненько. Там, кстати, будет этот Бизяев, – добавляет он и отключается.

Мысленно оценив осведомленность и реактивность шефа, Анжела находит в телефонной книжке номер Ады – в разделе «обслуга» – и решительно тыкает в него пальцем. Во-первых, без посторонней помощи не успеть на вечеринку, а после недавнего отъезда в дальнее замужество предыдущей куаферши она еще не озаботилась поиском замены. Во-вторых, надо поскорее выяснить, Аду ли она встретила в Никином подъезде.

Долго никто не отвечает. И только когда Анжела, прижав плечом дощечку айфона к правому уху, открывает дверь своей квартиры, раздается медовое «алло». Цирюльница умеет себя подать… Как такую выманить? Хотя… Раз девчонка с высшим медицинским работает, по существу, прислугой, значит, есть в ней желание подчиняться. Надо только правильно его нащупать. Вообще-то личные переговоры по поводу небольших дел остаются в прошлом – некогда встречаться, люди норовят обо всем договариваться по имейлу. Но все-таки лично или хотя бы по телефону легче убедить партнера. Ушлое ухо по голосу, по темпу речи чувствует человека, его реакцию на твое предложение. Умение, которое Анжела оттачивает в каждом разговоре… Надо просто сосредоточиться. Про Нику, ясно, ни слова.