Тонкая работа - Сара Уотерс Страница 9

— Она сама виновата, — пискнула Неженка. — Нечего было обзываться. Вот я и завелась. А ваша девушка, похоже, не из таких. Она недотепа, вы же сами сказали. С такой-то я управлюсь.

— Между прочим, не тебя спрашивали, а Сью, — тихо сказала миссис Саксби. — А мы еще не слышали ее ответа.

Тогда все снова уставились на меня, и от этих взглядов мне стало не по себе. Я потупилась.

— Не знаю, — сказала я. — Непривычно как-то. Какая из меня горничная? Ведь я же ничего не умею!

— Мы тебя научим, — сказал Джентльмен. — Неженка научит, у нее есть опыт. Наука нехитрая. Сиди себе, улыбайся и держи наготове флакончик с нюхательной солью.

— А если леди не захочет брать меня в горничные? С какой стати ей меня брать?

Но он и это обдумал. Он все заранее обдумал, все предусмотрел. Я буду не я, а племянница его старой няни, так он меня представит. Как тихую порядочную девушку, оказавшуюся в стесненных обстоятельствах. Леди непременно меня возьмет, если он за меня попросит.

— Мы напишем тебе рекомендательное письмо, — сказал он, — и подпишемся: «Леди Попа с Зад-стрит» или что-нибудь вроде того. Она все равно не станет наводить справки. Она никогда не бывала в свете, Лондона от Иерусалима и то не отличит. Ей и спросить-то не у кого.

— Не знаю, — повторила я. — Но вдруг окажется, что она к вам не так трепетно относится, как вы предполагаете?

Он притворно потупился, такой скромник.

— Верно, — сказал он. — Но, может, мне самому позволено будет судить о глубине сердечных чувств юной девы?

— Но если предположить, — сказала миссис Саксби, — что она недостаточно вас любит? Представьте, что она окажется новой мисс Бамбер или мисс Финч?

Мисс Бамбер и мисс Финч — так звали двух других наследниц, которых он неудачно обхаживал. Услышав эти имена, он лишь фыркнул:

— Она совсем не такая — в чем в чем, а в этом я уверен. У тех девиц были отцы — честолюбцы, обвешанные адвокатами. А дядя этой девицы не видит дальше книжного корешка. Ну а что касается того, что, как вы говорите, девчонка недостаточно меня любит, — на это я могу вам сказать одно: полюбит, куда денется.

— Настолько, чтобы бежать с вами из родного дома?

— Это очень скучный дом, — отвечал он, — для девушки ее возраста.

— Но ее возраст как раз против вас, — заметил мистер Иббз (при нашем образе жизни просто необходимо досконально знать все тонкости закона). — До совершеннолетия она не имеет права поступить против воли дяди. Вы ее тайно увозите, а он приходит и требует ее назад. И то, что вы будете ее мужем, ровно ничего не значит.

— Но то, что она будет моей женой, значит многое. Вы меня понимаете. — И хитро улыбнулся.

У Неженки в глазах мелькнуло недоумение. И Джон радостно пояснил:

— Я же говорил — отдрючит.

— Тогда на ней можно ставить крест, — сказала миссис Саксби. — После этого ни один приличный человек на нее не позарится.

Неженка охнула.

— Это не наше дело, — отрезал мистер Иббз и продолжал, обращаясь к Джентльмену: — Трудно. Весьма трудно осуществить.

— Не спорю. Но надо рискнуть. Что мы теряем? По крайней мере, Сью отдохнет на природе.

Джон хохотнул:

— Отдохнет она, как же, в четырех стенах. И хрен знает сколько еще отдыхать придется, если вас поймают.

Я прикусила губу. Он был прав. Но не рискованность будущего предприятия пугала меня. Вор не может все время думать об опасности, иначе сойдешь с ума. Я просто не знала, хочется ли мне так отдыхать. Жизни вне Боро я себе не представляла. Однажды мы вместе с миссис Саксби ездили погостить к ее кузине в Бромли, так я вернулась домой вся красная от крапивницы. Жизнь на природе показалась мне однообразной и нелепой, да и живут там, похоже, одни придурки да цыгане.

И что я буду делать рядом с придурочной? Она ведь не Неженка, которая только слегка чокнутая и лишь иногда ни с того ни с сего свирепеет. Может, эта девица совсем психованная. Может, она попытается меня задушить. Я буду звать на помощь, и никто не услышит — ведь вокруг на много миль ни живой души. Цыгане не в счет, им ни до кого, кроме себя, дела нет. У нас каждый знает, если на тебе платье загорится, цыган даже плюнуть на пламя и то поленится.

Я спросила:

— А эта девушка — какая она? Вы говорили, она не в своем уме.

— Не совсем так, — ответил Джентльмен. — Странная она. Наивная такая, дикая. Ее всю жизнь держали вдали от общества. Она сирота, как и ты, но тебя воспитывала миссис Саксби, а ее никто не воспитывал.

Неженка снова уставилась на него во все глаза. Мать ее была пьянчужкой и утонула в реке. Отец бил дочку нещадно. Сестру ее забил аж до смерти.

Неженка прошептала:

— Не кажется ли вам, Джентльмен, что это грех — то, что вы собираетесь сделать?

Похоже, до сих пор никому из нас подобная мысль просто не приходила в голову. Но теперь, после того как Неженка произнесла это вслух, я огляделась вокруг — все прятали глаза. И тогда Джентльмен рассмеялся.

— Грех? — повторил он. — Конечно, милая Неженка, конечно грех! Но грех этот стоит пятнадцати тысяч фунтов, и эта цена меня устраивает, что бы ты ни говорила. И опять же, если посмотреть, как были нажиты эти денежки? Думаешь, честным трудом? Конечно же нет. Это богатство добыто слезами и потом бедняков — за каждый шиллинг два десятка смердов спины горбатили. Слышала, небось, о Робине Гуде?

— Еще бы! — сказала она.

— Так вот, мы будем как он: отберем золото у богачей и раздадим тем, кому оно принадлежит по праву.

Джон скривил губы:

— Ты, барчук! Робин Гуд был герой, и гнев его был праведный. Раздашь деньги народу? Да какой у тебя народ! Хочешь ограбить леди — иди и грабь свою мамашу.

— Мою мамашу? — Джентльмен покраснел.— При чем тут моя мать? К черту мою мать!

Но, уловив взгляд миссис Саксби, обернулся ко мне.

— Ох, Сью, — сказал он, — прошу прощения.

— Ничего-ничего, — быстро ответила я. И опустила голову, и все вокруг притихли. Подумали, наверно, как всегда в дни казни: «Какая она храбрая!» То есть мне хотелось, чтобы они так думали. А потом почему-то захотелось, чтобы не думали: потому что, как я уже говорила, храбростью я никогда не отличалась, но за семнадцать лет смирилась с тем, что окружающие так про меня думают. А теперь явился Джентльмен, и ему нужна храбрая девчонка — он ведь долгий путь проделал, сорок миль по холоду и слякоти, только чтобы найти меня.

Я посмотрела ему в глаза.

— Две тысячи фунтов, Сью, — тихо сказал он.

— Звучит заманчиво, — сказал мистер Иббз.

— И вдобавок всякие платья и драгоценности! — вздохнула Неженка. — О, Сью! Ты в них будешь красавица!